от торца, – бутафорская, за ней находилось пространство шириной метра полтора, место для искусственного солнца.
Олег сразу удалился в этот закуток.
– Надо пользоваться, – сказал оттуда. – Через месяц разберут и сделают что-то другое.
Настроил постоянный источник, включил дымовую машину. Когда вышел, Вероника уже переменила брюки и свитер на коротенькое светлое платье.
– Садись, будь хозяйкой, – проводил он её за стол.
Ника сбросила тапки, подогнула под себя босую ногу.
– Как почувствуешь, что готова к задуманному, дай знать, – сказал Олег.
– Хорошо.
– Но не заставляй себя. Если не почувствуешь и всю дорогу будешь в этом платьице, я не обижусь. Придём в другой раз.
– Нет, я соберусь, – тихо ответила Вероника.
Олег поставил на стол глиняную кружку с чаем, прихваченную из администраторской. Рядом положил взятое из дома зимнее яблоко и громадную книгу – чуть ли не весь Пушкин в одном потрёпанном томе 1952 года издания.
– Там «Мадона» с одной «н», представляешь? – сказал он. – Оказывается, так писали.
Ника взвесила книжищу в руках, полистала и что-то нашла.
– Что, если не секрет?
– «Метель».
– Понял.
Олег открыл свою музыку, запустил «Отзвуки вальса». Затем установил фотоаппарат на штатив и выключил свет под потолком.
– Выдержки будут длинные, до одной десятой секунды. Держись естественно, будто меня нет, и по команде «Стоп!» чуть-чуть замирай.
Он начал работать, между делом советуя, как повернуться, куда посмотреть. Когда прогрелась машина, напустил в комнату дыма, тщательно размешал его в воздухе и вернулся к фотоаппарату. Теперь получалось нежнее, комната и сама Вероника словно таяли в рассветных лучах.
– Читай внимательно… Стоп!.. Медленно переворачивай страницу… Стоп!.. Повернись, смотри в объектив. Смотришь, но не видишь, мыслями ещё в книге… Стоп!.. Теперь увидела… Стоп!.. Возьми кружку…
Всё-таки чего-то не хватало. Лучи, проникая в окно, должны отражаться от стен и заполнять комнату, но стен было меньше положенного, и галогеновая лампа слабовата. В помощь ей Олег подключил другую, с рефлектором, направленным на белый экран. Попробовал – теперь в самый раз.
Разменяв вторую сотню кадров, он потушил источники, зажёг главный свет и с помощью ноутбука показал, что удалось.
– Качество здесь не то, но составить представление можно.
– Супер, вообще! – воскликнула Ника. – Спасибо.
– Ещё бы с тобой было не супер.
– Дело не во мне. Как будто старое, плёночное… Редко нравлюсь себе, но ты что-то уловил. Я готова снять платье. Под ним вот здесь, – указала она на грудь, – ничего нет.
– Давай перед камерой?
– Попробую.
– Медленно, можешь ко мне спиной. Сейчас поставлю импульсное солнышко. Оно будет ярче, замирать уже не надо. И я больше не командую, живи в кадре сама.
– Поняла… Олег, – сказала вдруг Вероника, – послушай