– станет не менее знаменитым, чем синий плащ Леонарда.
Ещё одним излюбленным местом сборищ была кофейня и фолк-клуб «Пятое измерение» на улице Блёри. Именно там Леонард познакомился с Эрикой Померанс. Сказав своему спутнику, Роберту Гершорну, что эта девушка похожа на Фреду Гуттман – его подружку студенческих времён, – Леонард подошёл и представился. Померанс рассказывает: «Он пользовался большим успехом у женщин и обладал сильным магнетизмом, какой-то особенной аурой – ещё до того, как прогремел на музыкальной сцене. Мне было восемнадцать лет, и эти люди меня совершенно покорили. Они были очень образованными и утончёнными, со своим стилем в одежде – одевались в чёрное, очень просто – и в разговорах: говорили в основном об искусстве и литературе, о политике мало. Они производили впечатление людей, понимающих жизнь. Они были очень уверены в себе и в своём пути и в то же время были практически полностью сосредоточены на своём творчестве, искусстве. Для меня, юной девушки, они были, наверное, идеалом – особенно Леонард и Дерек Мэй. Леонард был воплощением всего, что круто».
Некоторое время Леонард ухаживал за ней. «Он не соблазнял девушек так, как это обычно делают; он держался очень загадочно, очень спокойно. Ты чувствовала, что он притягивает тебя на каком-то духовном уровне». Леонард привёл Эрику в семейный дом на Бельмонт-авеню, где мать всё ещё держала для него спальню. «Там были фотографии – отец, он сам в детстве. Мы курили гашиш, и он почти соблазнил меня в этой спальне. Но я ещё была девственницей и думала о том, что, хотя его обаянию трудно противиться, я не хочу впервые в жизни заниматься любовью с человеком, который живёт с другой женщиной». Другой женщиной была Марианна.
Леонард познакомил Эрику с матерью. «Очень привлекательная женщина, сильное лицо, сильные черты лица, стальная седина, одета так, как и полагается богатой еврейской даме из Уэстмаунта, – вспоминает Померанс, которая и сама была монреальской еврейкой. – Она была наполовину из Старого Cвета, наполовину из Нового. Она заправляла всем в доме; сейчас её назвали бы деспотичной матерью. Мне показалось, что в ней есть какая-то неудовлетворённость. Она хотела, чтобы Леонард впускал её в свою жизнь и делился своими успехами». Однако Леонард «был как ртуть, свободным человеком – казалось, он делает только то, что хочет, и его нельзя стреножить. Думаю, она хотела бы большего – чтобы он уделял ей больше времени, – но Леонард приходил и уходил. Когда её становилось слишком много, он сбегал, но всегда оставался с ней близок».
Потеряв девственность с кем-то другим, Померанс «не вечно противилась» чарам Леонарда. «Мы ходили во все его любимые места, куда он обычно водил любовниц, например, в «Отель де Франс» – затрапезную гостиницу на углу Сен-Лоран и Сент-Кэтрин-стрит, которую он обожал; мы гуляли в горах. Однажды он привёл меня к себе домой» – то есть в дом, где он жил с Марианной. «Там я впервые услышала, как он играет на гитаре. Мы сидели, курили – Леонард любил траву и гашиш – и джемовали». Эрика тоже играла на гитаре и пела. «Помню, что