хреновы, – прошипела Маринка, давя педаль, как зазевавшегося таракана.
– Не ругайся. Тебе не идет, – заметил Дима.
– Мне идет две штуки евро в месяц на хозяйство плюс штука на прикид.
– Ну, не здесь – так там… День только начался.
Но и в следующем магазине наших голубков встретило ледяное равнодушие персонала и сильно понизившееся покупательское шевеление. Их будто не видели в упор, даже в их явно нестандартном для магазина виде.
– Что творится с русскими людьми? – спросил Дима, наулыбавшийся в пустое пространство так, что болело за ушами, уже по пути в следующий магазин.
– С людьми творится то, что все наелись, во-первых, и круто поистратились, во-вторых. И потом, все доедают то, что на праздники наготовили. Или на диету сели – после хавки-то через край. И вообще в мороз все неохотно из нор выползают.
– Ага… Совокупность неблагоприятных обстоятельств, тэ-е форс-мажор. Понятно… И что мы сейчас?
– Заедем в тот социальный, знаешь, все равно тебе носки нужны. Не получится – повернем оглобли. И будем думать.
– … Какая прелестная пара! – услыхали Маринка с Димой, когда они, чего-то там набрав, собирались расплачиваться. – Посмотрите только!.. Невеста красавица, а жених-то – просто…
Голос был явно старый, чуть дребезжавший, но пронзительный, и на него обернулись не только Маринка с Димкой, но и немногочисленные покупатели.
– Граждане, давайте поздравим молодых! Смотрите, какие они замечательные!.. Ну же, ну!
Это был старичок – ну да, явно старичок, – но не дряхлый, а какой-то упруго-моложавый, которого не портили даже глубокие морщины на смуглом худом лице. Одет он был в скромненькое, легкое пальтецо, не по сезону: видно, жил неподалеку – вот и не стал одеваться.
– Вот, это от меня, красавица!
Он, будто фокусник на арене, показал публике какую-то картонную коробочку и поставил ее на прилавок за кассиром – чтобы Маринка забрала по пути на выход.
– Ой, ну спасибо, – привычно потупилась та. – Мы же просто…
– А это от меня, – восстав от спячки, сказала кассирша и сыпанула им в корзинку пригоршню мелких, блестящих конфеток.
Тут зашевелились немногочисленные покупатели, а старичок что-то все выкрикивал, подпрыгивал на месте, размахивал руками…
– А ничего! – сказал Дима, на ходу заглядывая в пакет с добычей. – Все-таки… Накидали кой-чего. А колотун-то какой! Давай на базу, а?
Тут он налетел на Маринку, которая резко затормозила, не дойдя до машины. Дима недоуменно поглядел на жену, а та указала пальцем куда-то вперед.
У их газельки, зябко переминаясь с ноги на ногу, стоял тот самый старичок.
– И?… – спросила Маринка, сверля деда суровым взглядом черных глаз.
– Я думаю, молодые люди, я могу-таки рассчитывать на некий процент с дохода от акции?
– Ну-у, – задумчиво протянула Маринка, оценивающе глядя на деда.
– И не лучше ли, чем разговаривать здесь и междометиям, – взрезвился дедок, – поговорить в машине и предметно?