того, как в моей жизни начали сбываться мечты, и дома я перестал бывать сутками, помощь Франчески была просто необходимой. Хотя бы для того, чтобы присматривать за порядком, чтобы мне не пришлось возвращаться в застывший в пыли средневековый замок.
К тому же каждый день приходят счета, рекламные буклеты, журналы, письма из различных организаций и благотворительных фондов, просьбы о пожертвованиях, открытки. Всё это нужно было разгребать, и я с удовольствием отдал эту привилегию женщине.
Я не хотел никому говорить о случившемся с Энн, но что будет, если она проснётся и окажется в пустом доме? Вспомнит ли хоть что-то? И в каком состоянии будет?
Поэтому я позвонил Франческе, которая как раз сегодня должна была прийти, и, не углубляясь в подробности, сообщил, что у меня гостья, попросив не будить и присмотреть, если что.
– Конечно, конечно, – живо откликнулась она, и я даже мог представить себе её улыбку.
Она всегда улыбалась, несмотря на то, что жизнь её была отнюдь не радостной. Убийство сына, самоубийство мужа, существование на грани бедности. Всё это я узнал от мужа её дочери. Сама Франческа никогда о себе не рассказывала, но была приветлива и добра в любое время суток, словно ты для неё – самый дорогой человек на планете.
После интервью мне следовало заехать ещё в пару мест, но я всё не мог выкинуть из головы беспокоившую меня тему. Как там Энн? Проснулась уже?
Франческа не звонила. И я не звонил ей. Хотя желал поскорее покончить с делами и вернуться домой, чтобы удостовериться самому, что всё в порядке.
Наконец с последней миссией было покончено – диски для фанатов, победивших в конкурсе каверов, подписаны, и я помчался домой, выжимая предельно допустимую скорость.
Открыв дверь, первым делом прислушался к звукам. Тишина.
Только из кухни доносились негромкие звуки, выдающие присутствие человека: едва слышное скворчание сковороды, хлопок двери посудного шкафа, льющейся из-под крана воды.
Я тихо вошёл туда и увидел улыбающуюся, как и всегда, Франческу.
– Добрый день!
– О, мистер Таннер! Кушать будете?
Она довольно неловко говорила ещё по-английски, поэтому иногда не совсем правильно строила фразы. Могла, например, попутать местами слова или употребить какое-нибудь созвучное слово с тем, что имелось ввиду на самом деле, так что мне приходилось чуть-чуть тормозить с ответом чтобы понять, что от меня хотят. За эти четыре года Франческа научилась говорить гораздо лучше, хотя и с сильным акцентом.
– Нет, спасибо. Я потом. Как у вас тут дела?
– Всё хорошо. Девушка спускалась, покушала, сейчас ушла. Хорошая девушка, мистер Таннер, – улыбнулась она не без подтекста.
Я лишь кивнул, погружаясь в задумчивость. Значит, пришла в себя. Интересно, хоть что-нибудь помнит? Расскажет, как она там оказалась?
Поблагодарив домработницу, поднялся на второй этаж и на пару секунд затормозил у двери спальни, где