Я долго стоял перед мраморным Аполлоном, не в силах простить себе промашки. Холл ходил ходуном от истошных воплей вконец распустившейся толпы, но паук чувствовал – Мятых Штанов там нет.
В другое время давно сбежал бы с вечеринки, сейчас это бы значило полную капитуляцию. К тому же паук не успокаивался – значит, добыча где-то рядом.
И точно! Который раз обойдя фонтан, я заметил на лестнице неясный силуэт. Мужчина в светлых штанах задумчиво вертел в руках что-то блестящее.
Раздался вой сирены, за воротами остановилась скорая. Охранник открыл ворота, вышел навстречу. Обернувшись, я на секунду оторвал взгляд от лестницы, и за эту секунду мужчина исчез. Мой паук замолчал – подсказок больше не было. Для проформы пробежался по ступенькам, зная, что никого там не найду…
Вынесли носилки с клиенткой, со всеми предосторожностями санитары установили их в машине скорой. Я долго разглядывал Титановую леди – какое-то несоответствие не давало покоя. И только когда скорая, ослепив задними огнями, скрылась из вида, вспомнил. Золотая бабочка, украшавшая платье клиентки, исчезла. Нетрудно было догадаться, кто взял ее на память.
***
Медное око Марса пристально изучало мою скромную обитель. Бог войны присматривал место для новой битвы? Или искал приют на ночь…
За двадцать лет жизни в пентхаусе привык к открытому небу больше, чем некоторые мужья к своим женам. Никакой романтики, сугубо практичный интерес. Когда над тобой каждый день, а то и по несколько раз в день наглухо закрывается крышка туба, нервы быстро сдают у любого. Прозрачный потолок в спальне – один из способов компенсировать издержки рабочих стрессов. Психологи «Кокона» профи, они все учли заранее.
Отбросив одеяло, я сел на кровати.
«Кокон»… Столько лет провел в стенах корпорации и до сих пор испытывал угрызения совести. Нет, я любил свою работу и знал ее досконально. Если надо, не спал по ночам, неделями отмокал в тубе, не считался с нагрузками. В общем, отрабатывал немаленькую зарплату по полной. И хотя корпорация умела первоклассно промывать мозги, забивая голову высшими ценностями и всеобщим благом, я отдавал себе отчет: мы используем людей. Пусть в результате все остаются довольны, но у человека должен быть выбор. «Кокон», конечно, считал иначе. Да, я старался облегчить острые моменты и сделать пребывание в сети «Кокона» комфортным для наших клиентов. Но от этого не переставал быть соучастником нравственного насилия. Злился на себя, но ничего не делал. Со временем корпорация стала для меня всем. За ее пределами моя жизнь заканчивалась. Чтобы чем-то заполнить пустоту, я начал интересоваться историей Одессы. И даже, казалось, подружился с городом, научился видеть здесь нечто большее, чем просто стены, асфальт, песок и море. Но это мало что изменило, я по-прежнему не представлял жизнь без «Кокона».
Я встал, голышом прошелся на кухню – на восемнадцатом этаже кроме