и крошится. Даже облака и звёзды не кажутся столь разнообразными и красивыми, больше не захватывают дух и не уносят печаль. Словно вместе с существом увядает остальной мир. Но кажется, скала искрошится раньше, чем его жизнь.
Это может оказаться даже большей правдой.
Ветер, не боясь причинить боль, взъерошивает длинные белоснежные локоны, почти прозрачные, терзает нежную кожу, разрывает кусочки белой ткани. И только серые тяжёлые оковы гремят, оповещая о присутствии на скале чего-то интересного. Цепи вовсе не прикреплены к камням или земле. Они так же свободно болтаются на ветру, как и одежда, но существо продолжает сидеть на скале. И хоть есть возможность, не торопится уйти.
Ещё на скале растут белые простенькие цветы. Ветер и их срывает, унося лепестки в беспощадное тёмное море, где им не выжить. Да впрочем их жизнь так бессмысленна, что если им и суждено существовать, то сорванными в самом своём рассвете. Иначе нет смысла в их красоте.
Вернёмся к существу.
Тёмно-розовые под светом двух лун глаза созерцают сей унылый пейзаж. В них не отражается ничего, кроме безграничной печали. Изящные руки, увенчанные оковами, обнимают колени. Ноги, запутавшиеся в обрывках тканей, прижаты к телу. Плечи напряжены, словно прислушиваются к каждому шороху за спиной. Из хрупкого тела так неестественно вырываются на свободу острые, плотные и тяжёлые крылья. Обтянутые белой кожей, они переливаются под лунным светом. Неравномерно, словно наугад они исчерчены белыми пёрышками, что дрожат и замирают, пока ветер перебирает их, словно пересчитывая и гадая, какое отпадёт следующим. Вот вздрагивают плечи, вот шуршат крылья.
Пушистое пёрышко покидает укрытие, как отпадает лист с веточки или лепесток со стебля. Ветер сначала медленно нерешительно и ласково возносит его к небу, словно давая звёздам полюбоваться. Но стоит пёрышку почернеть, утратить нежность, как рассвирепев, ветер терзает и уносит его прочь, гоня в тёмные волны. И только потеряв из виду обманчивое сокровище, удовлетворённо возвращается к крыльям, перебирая другие пёрышки и ожидая. Ведь следующее может и не почернеть. А если почернеет, ветер снова погонит его прочь от скалы.
С розовых глаз соскальзывает прозрачная капля.
Оставим существо. Лучше устремим взгляд в небо. Ведь в его высоких просторах уже притаилось бессчётное количество чёрных перьев, готовых плавно опуститься на землю и обратить в пустоту всё живое.
Ни одно место на земле не похоже на мир за облаками.
За два года скитаний по нижнему миру мне не удалось найти ничего и близко похожего. Ничего, что могло бы напомнить тёплый свет, играющий с тенью на белоснежном камне, пока развиваются полупрозрачные занавеси. Ничего, что пахло бы так же легко и нежно, как ветер, гоняющий облака и придающий им различные формы, одна другой интереснее. Ничего, что давало бы почувствовать себя защищённым и расслабленным средь просторов вечно меняющегося неба.
Вспоминая ряды колон и лестниц