Я уже большая девочка и хорошо знаю дорогу домой! Не подходи больше ко мне никогда!
Митя был ошарашен таким поворотом событий. Если бы с неба упал метеорит и стукнул его по голове, он был бы не так сильно удивлен. Было очень больно внутри, но он не мог сказать, что именно болело. Видимо, болела душа. Боль была нестерпимой. Ему требовалась анестезия. Он уверенным шагом направился к ночному киоску и купил бутылку водки. Не отходя от киоска, откупорил ее и жадно стал вливать содержимое бутылки в горло. Он не чувствовал спирта. Водка лилась внутрь легко, как вода.
Мир вокруг начал расплываться. Звуки стали глуше. Небо перемешалось с асфальтом, деревья стали хаотично плясать, кружиться вокруг и нападать. Какие-то люди говорили какие-то слова, которых Митя не понимал. Он пытался ответить им своими словами, но слова ускользали и хаотично кувыркались. Мелькало лицо Нелли и лицо ее мамы Татьяны Федоровны. Подъезд, сугроб, потом шуба и опять сугроб, и какие-то слова. Боль никуда не исчезла. Она лишь потеряла ориентацию в пространстве, беспомощно барахтаясь в том хаосе, который еще недавно был внутренним миром Мити.
А потом наступило утро. Точнее, не утро, а день.
Митя лежал на своей кровати в трусах. Рядом была мокрая и грязная одежда и таз, свидетельствующий о том, что ночью Митю тошнило. Он наклонился над тазом, но понял, что внутри у него ничего нет. На столе лежали скомканные деньги, оставшиеся после покупки водки. Было очень муторно. В комнату вошла сестра.
– Ну ты и скотина! Не ожидала от тебя такого!
– Я сам от себя такого не ожидал.
– Что там за любовные страсти у тебя?
– С чего ты взяла?
– С того, что ты как попугай твердил одно и то же: «Я же ее люблю, а она!»
Митя покраснел от стыда.
– А как я домой дошел?
– Дошел? Дотащили тебя. Спасибо добрым людям. Не дали тебе в сугробе замерзнуть.
– Кто дотащил?
– Женщина какая-то с дочерью. Еле доперли. Около своего дома тебя нашли в снегу случайно.
– Рыжая девчонка?
– Да. Как ты прям. И мать такая же. У вас прям, у рыжих, круговая порука! Не даете друг другу пропасть.
– Я при них говорил это?..
– Ты женщине этой и говорил как раз.
– А она?
– А она говорит, мол, проспишься – приходи к нам чай пить.
Митя стал пунцового цвета. Он хотел провалиться от стыда сквозь землю.
Через некоторое время пришел Леха. Он выглядел виноватым. Митя, в свою очередь, не мог смотреть ему в глаза. Сгорал от стыда. Разговор не клеился. Леха протянул Мите конверт.
– Нелька просила передать.
Митя взял конверт. Читать при Лехе ему не хотелось.
– Татьяне Федоровне передай мои извинения.
– Она на тебя не сердится. Приглашает в гости на пироги.
– Спасибо. Но я, наверное, никогда не смогу теперь ей в глаза смотреть.
Леха ушел. Митя распечатал конверт.
«Митя, прости меня, пожалуйста!