хосписа, которым обеспечивают уход из жизни в подобающих для такого события условиях. Какой смысл в облегчении страданий, если ты будешь относиться к умирающему как к дровам, которые скоро отправятся в печку?
Дабы не перегореть, Анька выбрала для себя вариант трудиться хорошо настолько, насколько это возможно в хосписе, не пытаясь переживать за всех и каждого.
Умение отстраниться от эмоций и вместе с тем признать смерть как данность, которую придется встретить каждому, помогло девушке не зачерстветь. Очень скоро она прочувствовала, что столкновение со смертью – это испытание, не выдержав которое, можно разочароваться в жизни. В среднем за одну календарную неделю в отделении хосписа отправлялись на тот свет десять человек. Ведя подобную статистику, можно было бы легко сойти с ума, ведь в сравнении с покойными легко ощутить себя если не бессмертной, то хотя бы – долгожительницей. Со временем для Ани стало привычным уходить домой после смены, держа в памяти одних людей, а возвращаясь, встречать на их месте совершенно других.
Немало сил потребовалось ей на то, чтобы научиться забывать об ушедших. Чтобы не послать все к черту, девушка напоминала себе, что существует жизнь за стенами этого учреждения, из которого она всегда может уволиться. Поэтому она часто отвлекалась от чужих трагедий общением с друзьями, походами в кино или театр, поездками на окраины их городка, который заезжие москвичи часто называли поселком. И вот несколько месяцев назад Анечка, девушка с русыми волосами и глазами зеленого цвета, встретила свою любовь. Она надеялась, что этот мужчина в ее жизни не Очередной, а Последний.
Хотя некоторые знания в области нормальной физиологии и биохимии убавляли очарование нахлынувших на нее чувств. Аня была довольна отношениями со своим бойфрендом: была бы она кассиром в торговом зале, ей было бы невдомек, что переживание высшего момента сладострастия становится возможным вследствие продуцирования гормона окситоцина.
Однако позднее девушка пришла к пониманию: жизнь пластичнее, чем любые политические режимы или сухая наука, пытающиеся заточить человека в неволе рамок закона и строгих фактов, лишив возможности выбирать для себя самого, что делать и зачем, а главное, нужно ли вообще делать что-то?
Этим утром Анечка проснулась от приятного сна, в котором она занималась любовью со своим молодым человеком. Ощущения были настолько живые и настоящие, что можно было бы запросто перепутать эту субъективную реальность с действительностью внешнего мира.
Он взял ее на кухне, проникнув в ее горячее и уютное лоно (температура внутри которого всегда несколько выше, чем в остальных частях тела), а затем они продолжили свой сексуальный марафон в его комнате. «О боже, даже ножки подкашиваются», – мурлыкала она, облекая свое приятное признание в сладостный вопль желанного оргазма, разливающегося пульсирующим теплом из ее паховой