депутатом хорошо, а президентом круче. В президенты я б пошёл. Пусть меня научат!
«Ни хрена себе! Сказал я себе», – вот первое, что мне пришло в голову, после утреннего события, венцом которого стала пылкая речь Жанны (да, забегая вперед, так, оказывается, звали моего секретаря, помощника, а иногда мне даже казалось и моего начальника).
Всё последующее происходило на автомате: контрастный душ, бритье, причёска, – волшебным образом в ванной лежал сменный комплект нижнего белья и всё необходимое для наведения марафета. Затем выход в комнату, где меня ждала уже верхняя одежда…
И вот, через пятнадцать минут уже стою перед зеркалом, как мне показалось, в безумно дорогом костюме, с идеально завязанным галстуком (правда на резинке, ну да кого это волнует и видно?) в начищенных ботинках и просто не узнаю себя.
Наверное, это пережиток моей прошлой жизни (Ну-ну, прошлой? Видать, ты уже свыкся, что «прилетел вдруг волшебник в голубом вертолете» и перенес тебя в прошлое, как в книгах про «попаданцев» у того же Злотникова. И теперь ты станешь суперменом, в голове у тебя будет куча знаний, ты создашь свою армию и завоюешь весь мир за два дня), но я никогда не мог себя приучить к супердорогой одежде. Максимум, что самое дорогое было на мне, это, наверное, костюм из магазина «Фендерсон» за тридцать тысяч – который был в единственном экземпляре, одевался только на выездные мероприятия, и то я с него сдувал пылинки и таскал в чехле, чтобы не дай бог нигде не запачкать (с моей-то природной неуклюжестью).
Теперь же я стоял в чем-то космически дорогом. От одного взгляда на себя в зеркало меня потряхивало, и дёргался правый глаз. Наверное, так одевались люди из списка Форбс. Последней каплей стали часы марки «патек филипп», сухо щёлкнувшие на моём запястье. Такие я видел только в рекламе, и только раз. Ещё говорили, что их носил наш (Бывший? Будущий? Вечный, скорее всего) президент Путев, но о цене этих часиков даже не хотелось и думать.
Открылась дверь в комнату, заглянула «хвостик», как я её про себя окрестил, окинула меня оценивающим взглядом, хмыкнула.
– Жанна Аркадьевна! – послышался голос из недр коридора. Полагаю это был голос франта. И частый стук каблучков юркнувшей обратно девушки оставил меня наедине со своими мыслями. Ага, значит тебя, мучительницу, зовут, Жанна. Что же, приятно познакомиться, сочтёмся за сегодняшний спектакль, не забуду.
Взглянул на часы – без десяти десять. Учитывая, что я собирался минут двадцать, а какой-то сбор должен был быть через полчаса, то мне осталось десять минут до того, как я узнаю, что за чертовщина тут творится и как мне можно проснуться от этого кошмара и вернуться домой к своей прежней жизни. Я даже готов принять этих правительственных лицемеров, жадных до денег олигархов, бухариков во дворе и стремительно катящуюся в тартарары страну, но мне до жути хотелось увидеть своих родителей и небо родного города, который давал мне сил, чтобы жить. Не существовать. Жить.
Подхожу к входной двери. Ну, Мишаня, перед смертью не надышишься! Глубокий вдох, резкий выдох. Берусь