На ходу она сделала вращательное движение головой, будто ее душил воротник. – Малость запущенная, но работает как часы. Там очень грамотные машинисты.
– Это хорошо, – сказал я и подумал: «Малость запущенная. От кого я это слышал?»
– Если у вас нет других дел, можем поехать на станцию, – предложила Вера Ивановна.
И внезапно я почувствовал жгучее нетерпение, словно от того, увижу ли я станцию часом раньше или часом позже, у меня по меньшей мере зависел год жизни.
– Давайте поедем в такси, – предложил я.
Вера Ивановна отказалась, но я видел, что мысль проехаться в такси явно пришлась ей по вкусу. Мы вышли из треста и остановились у обочины дороги. Здесь я рассмотрел Веру Ивановну получше. Лицо ее было одутловатым и вполне заурядным, золотистые волосы – темными у корней. Одета она была по-зимнему, и в ожидании такси поворачивалась всем телом.
– Вера Ивановна, – обратился я к ней, – если я правильно понял, большинство машинистов на станции – женщины?
Вера Ивановна засмеялась, поправила локон, выбившийся из-под берета, потом посмотрела на меня и засмеялась снова. Ей было под пятьдесят, хотя она и выглядела несколько моложе.
– Все как одна! – сказала Вера Ивановна. – И самой молоденькой сорок девять. Теплая компания, а?
– Вы шутите, – сказал я.
– И не думала. Из них на пенсии уже шестеро.
«На тебе», – подумал я.
– Не горюй, – посоветовала Вера Ивановна. – Поработаешь года два, наберешь себе молоденьких.
– Да нет, мне, собственно, не к спеху, – ответил я.
В такси я получил от Веры Ивановны первые производственные наставления.
– Главное – поставь себя. Не вздумай ни с кем пить. Поменьше шути, а то они мигом сядут тебе на голову. О себе вообще не рассказывай. И если вздумают помыкать тобой – всыпь им! Поддай им жару, не то возьмут тебя в оборот. Гляди, они бабы с перцем.
– А я, по-вашему, с перцем?
Она посмотрела на меня. Потом сказала:
– По-моему, да. Хотя кто знает.
Мы переехали через мост возле коммунального рынка и миновали серый забор из железобетонных плит.
– Ч-черт! – сказала Вера Ивановна. – Проехали! Мы вышли из машины, возвратились к мосту и пошли по берегу реки, поросшему желтой травой. Вода в реке была неподвижной и темной; на противоположном берегу, там, где плакучие ивы свешивались к самой поверхности, горели, отражаясь в воде, костры. Выше над ними стояли несколько автобусов со снятыми колесами и листами фанеры вместо стекол. По другую сторону от нас тянулся забор – серые железобетонные плиты, поставленные друг на друга в два ряда. Потом они кончились, мы свернули во двор, и я остановился как вкопанный.
– Вот, – сказала Вера Ивановна, – это и есть станция.
– Где? – спросил я.
Глава вторая
Я шел, ступая по ровным прямоугольникам света, льющегося из витрин, мимо магазинов, аптек, ателье, парикмахерских и киосков, в которых днем можно было купить сигареты, мыло, рафинад в пачках, конверты, зубную щетку и леденцы в пакетиках, мимо