на фоне вечереющего неба, на котором клубились синие и хлопково-белые облака. Джеку не нравился Гленмиур. Он считал, что это – отстой, место, куда приезжают умирать старые хиппи… или они превращаются в фермеров и выращивают устриц до конца своих дней. Хотя прошли многие годы, она все еще помнила, какой это был удар для ее отца. Это беспокоило ее тогда и беспокоит сейчас. Разница была в том, что теперь она кое-что делала ради этого и ради тех других болезненных вещей, которые он говорил, а она проглатывала, извиняя это недостатком вежливости.
– Я слушаю, – сказала она.
– Ты не можешь просто зачеркнуть пять лет брака…
– Нет, это сделал ты, а не я. – Она видела, как над морем поднялись несколько чаек, отбрасывая тень на воду. – Как долго ты был с ней? – спросила Сара.
– Я не хочу говорить о ней. Я хочу, чтобы ты вернулась.
Сара была потрясена, не просто его словами, но страхом, который слышался в его голосе.
– Ты хочешь, чтобы я вернулась? Ради чего? О, у меня есть идея. Мы можем вместе сдать анализы. Да, Джек. Если ты считаешь, что измена – это недостаточно плохо, предупреждаю тебя, что я собираюсь сдать анализ на СПИД. Мы оба должны это сделать.
Она сморгнула слезу унижения.
– Это невозможно. Мы с Мими только вдвоем.
Сейчас. Не «были вдвоем», а сейчас вдвоем.
– В самом деле? И ты знаешь это… откуда?
– Я просто знаю, хорошо?
– Нет, ничего хорошего, и у тебя нет никакого представления, с кем она была до тебя.
– Она была. – Джек на мгновение замолчал. Затем он сказал: – Сара, разве мы не можем просто оставить эту тему? Мне жаль, что я сказал, что хочу развода. Это было глупо. Я просто не подумал.
О боже. Очевидно, Клив объяснил ему финансовую сторону разрыва с безупречной женой.
– Так что ты говоришь, ты передумал?
– Я говорю, что я с самого начала не имел этого в виду. Я был напуган, Сара, и чувствовал себя растерянным и виноватым. Причинить тебе такую боль… это было последнее, чего я хотел. Я был в панике и плохо справился со своей задачей.
Она и в самом деле чувствовала, что поспешила, и заметила это с неприятным толчком. Хотя она, без сомнения, была пострадавшей стороной, но она была в войне сама с собой. Часть ее продолжала любить его, та часть, которая провела ее сквозь лечение от рака и попытки забеременеть, таяла при звуке его голоса. В то же время та часть ее, которая только что пережила невыносимое унижение в кабинете адвоката, все еще хранила память о том, как ее муж трахает другую женщину.
– У меня болит голова, Джек. Для меня не имеет значения, хорошо или плохо ты справился с задачей.
– Забудь о том, что я сказал в то утро. Я не имел этого в виду. Мы можем пережить все проблемы, Сара, – сказал он, – но не так.
Стайка птиц исчезла, оставив бухту зеркально плоской и пустой, прекрасной в вечернем свете.
– Итак, знаешь что? – спросила она. – Я чувствую необходимость перемен.
Он колебался.
– Нам нужно поговорить о нас, – сказал он. – О тебе и обо мне.
– У