и иногда в коммуну даже приезжали из этих… социальных служб или управления образования. Приезжали, смотрели, но ничего такого не находили. Для посторонних коммуна была настоящей утопией – огороды, цветники, коровки на лужке, все читают Уильяма Карлоса Уильямса. В общем, никто Джемму не слушал, пока она не придумала, как обратить на нас внимание. – Кэлли остановилась и перевела дыхание. – Пришла в бюро помощи семье в Биг-Суре и пригрозила, что покончит с собой, если ей не поверят. – Голос у Кэлли дрогнул, и она продолжала уже шепотом: – Джемма была беременна от брата Тимоти. Его забрали, а Джемму я больше не видела. Что с ней случилось, не знаю.
Кейт положила руку ей на плечо. Девушка вздрогнула, и Кейт тут же убрала руку.
– Извини. Мне очень жаль. Надеюсь, после этого дела у вас пошли лучше.
– Для некоторых – да, лучше. У меня поначалу все тоже было неплохо. Но в последней семье… В общем, пришлось уйти.
– Где сейчас твоя мать?
Девушка потупилась:
– Я давно ее не видела… больше года.
– А ты не думаешь, что она беспокоится о тебе?
– Раньше надо было беспокоиться, когда мы все жили с тем извращенцем, – резко бросила Кэлли. – Вы позвоните в социальную службу?
– Нет, если ты была со мной честна.
– Можете сами все проверить. Посмотрите в Интернете. – Коммуна Миллениум.
– Здесь у меня Интернета нет. Чтобы выйти в Сеть, нужно ехать в библиотеку в Порт-Анджел ее.
– Решайте сами. Я вам правду сказала. – Кэлли посмотрела в окно.
Кейт не сомневалась – секреты остались, даже если Кэлли и не обманула. Она вдруг заметила, что у девушки ясный, четкий профиль и что Кэлли можно было бы даже назвать красивой, хотя красота не бросалась в глаза – возможно, из-за оспинок и темных разводов неотмытой грязи. Портили девушку и неухоженные, отросшие волосы, а мешковатый спортивный костюм и старенькая футболка с надписью «Фолк-фестиваль» просто уродовали фигуру. И все же, когда свет из окна очертил нежный изгиб скулы, Кейт увидела перед собой другого человека, девушку, все еще остающуюся ребенком, что бы там ни было написано в документах.
Защитный инстинкт, всегда сильный у Кейт, понуждал ее и сейчас дать девушке шанс.
– Не хочешь остаться в гостевой комнате? – услышала она собственный голос. В давние времена первые Ливингстоны приезжали на озеро с домоправительницей и кухаркой, которые занимали небольшую спальню с туалетом и отдельным входом. В более поздние времена ее использовали как гостевую.
Кэлли недоверчиво взглянула на нее:
– И в чем тут подвох?
– Нет никакого подвоха. Тебе же надо где-то жить, а у меня много свободных комнат, так что…
– Нет, лучше не надо. – Девушка уставилась взглядом в плетеный коврик под ногами.
– У тебя не так уж много вариантов, – сказала Кейт. – Зимой многие дома пустуют, но сейчас начинается летний сезон, и все изменится.
– У меня есть палатка.
– А у меня дом с шестью спальнями.
– Но почему вы мне это предлагаете? Что-то же должно