уютнозахламленный. Огромное количество книг – на подоконнике, на стеллажах, на столах, заваленных рулонами бумаги, заставленных коробками. Среди всего этого милого сердцу научного безобразия приткнулись два ноутбука. Недопитая чашка кофе. Сумочка. Пудреница. Расшитые бисером кожаные марокканские туфли-бабуши с загнутыми носами. Множество фотографий в рамках. В вазе – букет увядших дачных астр.
Серафима открыла ящик стола, долго рылась в поисках флешки.
– Вот, – она наконец отыскала ее и подключила к ноутбуку, – сейчас увидите всех, кто был на открытии. Многих я, конечно, знаю, но некоторые гости и мне незнакомы.
На экране Катя увидела тот же самый музейный зал, но заполненный гостями, пришедшими на открытие выставки. Первая, на кого она обратила внимание, была, конечно, знаменитая Татьяна Метакса – зам генерального директора Музея Востока, которой Катя бесконечно восхищалась и о которой столько читала и слышала. Владимир Миронов Татьяну Метаксу тоже узнал. В ярких тибетских одеждах и украшениях, в своей знаменитой шапочке она выглядела потрясающе.
– И она была на открытии? – спросил Миронов. – Нам бы и с ней побеседовать.
– Татьяна Христофоровна сейчас в экспедиции в Бутане, – гордо ответила Серафима Крыжовникова. – Она ведет научные исследования. Вам придется подождать несколько недель до ее возвращения.
– А это кто рядом с ней? – спросила Катя.
– Это госпожа посол Республики Гана, а это вот его превосходительство посол Республики Камерун, – перечисляла Крыжовникова. – Рядом с ними Волков – бывший глава департамента Африки МИД. Он сам известный коллекционер и знаток африканского искусства. Это журналисты… А это Валентин Романов, глава фонда «Ассоциация инвесторов».
Катя узнала и Романова. Он же мелькал по телевизору. Мужчина лет пятидесяти. Со светлыми волосами, которые хорошо сохранились и если и поседели, то как-то незаметно для окружающих. Учитывая его геройское прошлое, он и выглядеть должен был как этакий супергерой – мускулистый и плечистый. Но он выглядел обычно. Черты лица твердые, во всем облике породистая интеллигентность. Катя поняла, что так привлекало к нему людей – не только та история со спасением детей из школы, захваченной террористами, но и его манера держаться просто и вместе с тем некая отстраненность, не холодная и не высокомерная, а свойственная скорее ученому, чем известному политику. Он был одет в хороший синий костюм и белую рубашку, и это все не выглядело дорогим, но шло ему, сидело на нем отлично.
Рядом с ним стоял очень красивый парень лет двадцати – шатен с ярко-синими глазами, похожий на прекрасного принца из сказки. В черных джинсах и черной байкерской куртке, он оживленно разговаривал с госпожой послом Республики Камерун и Афией, которая что-то объясняла, показывая на витрины с экспонатами. Кате показалось, что она и парня узнала, видела где-то его фото в интернете в статьях про Романова.
– Это его сын? – спросила она Крыжовникову.
– Да, тот, которого он усыновил тогда. Ну, помните, наверное, ту историю с террористами.
Парень в байкерской куртке держал