так и пресным. Каким именно он был – евангелисты свидетельств не оставили, что и дало всякому желающему фрагмент данного события истолковывать по произволу собственному. Например, греческие полемисты XI века, а с их голоса и полемисты Древней Руси, стремясь к эмансипации от Моисеева закона, к защите христианства от иудейства, утверждали, что хлеб был и мог быть только квасным. Но, понимая, что одной ссылки на слово «артос», стоящее в Евангелии, явно недостаточно, они столкнулись с нуждой доказать, будто бы Тайная вечеря состоялась не на Пасху, а, следовательно, и хлеб вкушаемый был каким угодно, только не опресноком. Одним из первых и, пожалуй, дальше всех в этом направлении пошел Св. Афанасий Великий (293–373), заявивший, что Христос совершил тайную вечерю за день до удаления квасного хлеба. Несколько позже эту мысль дополнил патриарх Антиохийский Петр: «Вечеря, на которой Господь преломил хлеб и раздавая его ученикам сказал: приимите, ядите, была прежде праздника пасхи». Сегодня же эту позицию, не желая ни самостоятельно думать, ни входить в конфликт с традицией, озвучивают, частности, проф. МДА Д.П. Огицкий и свящ. Максим Козлов в своей книге «Православие и западное христианство»: «Есть основание считать, что и Христос совершил таинство на обычном хлебе, поскольку Тайная вечеря происходила не 14-го, а 13-го нисана, то есть накануне того дня, когда евреи Пасху совершали (св. Ин. 18, 28; 19, 31)» [78].
Таким образом, разобрав событие на фрагменты, агрессивное духовенство, большинством себя мнящее, пришло к выводу, что основатели христианства допустили массу грубейших нарушений: и день не тот, и позы не те – не стоя вкушали, но возлежав, и из дому вышли, не дождавшись рассвета… В общем, Пасха, как Пасха не засчитывается. Получается так, что собрались и просто скромно поужинали…
Две тысячи лет спорим: а была ли Пасха? А как не спорить, ведь вопрос не праздный, и ответ не бессмысленный, ибо из ответа – вопрос очередной: в Святые Дары включаем опресноки или же квасной хлеб? А это, в свою очередь, во-первых, определяет – станем ли мы праздновать со старою закваскою, с закваскою порока и лукавства или же поскольку мы, как сказал святой «апостол» Павел, «бесквасны, ибо Пасха наша, Христос, заклан за нас» (1 Кор. 5:6), станем праздновать с опресноками чистоты и истины; и во-вторых, это определяет позицию самой Церкви по отношению к квасному, к забродившему, к вину, содержащему алкоголь. И далее, церковь, в принципе допустившая питие «малых доз», и благословившая питие, уже никак не может возражать, а она и не возражает, против циркуляции вина в обществе. Более того она и сама вынуждена в это общество внедрять представление о том, «что питье спиртного нормальное, оправданное, неизбежное, важное и даже необходимое в нашей жизни занятие» [79].
Вот, почему так важно установить истину, и вот почему на протяжении стольких столетий ведется ожесточенная полемика по вопросам хронологии Тайной вечери и ее ритуальным компонентам.
…А я вот, сегодня вдруг подумал: а в те ли ворота уперлись мы своими высокими лбами? А те ли нюансы мусолим столь тщательно и так настырно? В четверг ли, в пятницу,