официальной. Игорь запутался, но вовремя вспомнил слова «равенство» и «братство» – они не раз встречались на страницах дневника. Тогда Вадим сказал, что пора создать партию. Он предложил Игорю стать его правой рукой. Он научил его драться, и Игорь почти не плакал. Не плакал, когда умерла бабушка и погибла мама. Когда переписывался с братом. Когда побили в школе. Когда сам побил кого-то за школой. Вместо того, чтобы плакать, он думал о котах.
На биологии говорили про слезные железы, которые есть у котов. Значит, они есть и у людей, люди же немного сложнее, но это не точно. У меня никогда не было кота, потому что у Андрея – аллергия. Ему неважно, что и кого я хотел, если ему плохо. А в Новосибирске я притащил домой кошку, но мама не разрешила ее оставить.
Вадим объявил набор в команду, которая должна была стать группировкой или партией. Он говорил, что разница невелика. Он даже завел телеграм-канал с вакансиями. Требования к соискатели были самые разнообразные: от развитого художественного вкуса (вандализм и арт-активизм) до гибкого подтянутого тела (проникновение под дулом автоматов и под прицелом камер). Литературные предпочтения тоже учитывались – за это отвечал Игорь. Он также должен был контролировать, чтобы у каждого был позывной или творческий псевдоним.
Во время митинга мой дом был смят и раздавлен. Вадик тогда жил в большом и уцелевшем, из которого вынули все, а я впервые услышал слово «мародеры» и подумал, что оно очень пиратское, и даже захотел взять его себе как позывной и представляться «Игорь из Мародеров». Вадик сказал, что не стоит, и спросил, кого я боюсь. И когда я ответил, что тараканов, Вадик сказал, что мародеры хуже тараканов. А я впервые в жизни заплакал, потому что вспомнил, что больше всех боялся одну только маму, но это раньше, а теперь вроде как нет. Вадик молча сел рядом, снял с себя черную бандану и отдал мне высморкаться. Позже я спросил, как мне надо назваться, чтобы вернуть маму. Если «Игорь из Мародеров» не то слово, то какое слово будет верно?
«Задавай вопросы не людям, а Богу. Он ответит. Он так устанет от тебя, что обязательно ответит», – уверял Шестаков-старший, когда возвращался поддатый. Игорь долго думал, что Бог обижен на него, раз не отвечает, почему взрослые предают своих детей. Потом он решил, что молчание или молчаливое «нет» и есть главный ответ на вопрос жизни, смерти и прочего. Потому что философы и писатели говорили, что мир несправедлив, а утверждения из серии «воздастся, непременно воздастся»… проще говоря, не стоит на них уповать. Стоит уповать только на себя.
Игорь пообещал себе, что зло не останется без ответа и платить будет каждый. Они с Вадимом переоткроют и переизобретут справедливость. И начал он с уничтожения слабых мест: избавился от дневника со своими детскими записями. Дневника с мыслями Б.К. из XIX века.
Игорь стал записывать все в голове, на жестком диске где-то внутри. Еще стал заместителем Вадима, председателя новой Сибирской Анархистской Партии (САП), и сменил фамилию на более