Время и пространство как категории текста: теория и опыт исследования (на материале поэзии М.И. Цветаевой и З.Н. Гиппиус)
и времени изучаются давно и достаточно успешно. Наиболее известными сегодня являются работы в области литературоведения, истории культуры и искусства М.М. Бахтина «Формы времени и хронотопа в романе. Очерки по исторической поэтике», «Проблемы поэтики Достоевского»; Д.С. Лихачева «Поэтика древнерусской литературы»; А.Я. Гуревича «Категории средневековой культуры»; В.Н. Топорова «Миф. Ритуал. Символ. Образ: Исследования в области мифопоэтического», «Пространство и текст» и др.; в лингвистической науке – М.Ю. Лотмана «Заметки о художественном пространстве», «В школе поэтического слова. Пушкин. Лермонтов. Гоголь», «О понятии географического пространства в русских средневековых текстах»; А. Вежбицкой «Понимание культур через посредство ключевых слов», «Язык. Культура. Познание»; И.Р. Гальперина «Текст как объект лингвистического исследования»; Ю.Н. Караулов «Русский язык и языковая личность»; Е.С. Яковлевой «О некоторых моделях пространства в русской языковой картине мира»; Л.Г. Пановой ««Мир», «Пространство», «Время» в поэзии Осипа Мандельштама» и др.
В системе современной научной парадигмы существует ряд лингвистических концепций, предметом которых являются категории пространства и времени в самом широком понимании. Наиболее актуальными сегодня являются концепции, за которыми в научном обиходе утвердились термины: «хронотоп Бахтина» [Бахтин 1975], «семиосфера Лотмана» [Лотман 1999], «концептосфера Лихачева» [Лихачев 1999], «континуум Гальперина» [Гальперин 1981]. Отметим, что обозначенные лингвистические концепции по отношению к художественному тексту раскрывают разные стороны работы когнитивных механизмов, связанных с восприятием, пониманием и интерпретацией текста.
Так, введенное М.М. Бахтиным понятие хронотопа способствовало развитию гуманитарных исследований в направлении, синтезирующем понятия пространства и времени. Позднее пространство как самостоятельная категория вновь заняло место в трудах ученых, плодотворно разрабатываясь как в отечественной, так и зарубежной науке. Это видно, в частности, в работах и Тартуской (Ю.М. Лотман и др.), и Московской (В.Н. Топоров, Т.В. Цивьян, Т.М. Николаева и др.) семиотических школ, представители которых соединили изучение структуры текста с изучением структуры пространства.
В своих исследованиях В.Н. Топоров акцентирует внимание на разграничении бытового, научного (ньютоновского) и мифопоэтического понимания пространства. Работы ученого явились своего рода стимулом для изучения пространства как текста (или «текста пространства»). Также в сферу научных интересов В.Н. Топорова входило и исследование связи природного и культурного начал, их «макроконтекст», в котором встреча «духовно-физических» и «великих» текстов культуры порождает духовные ситуации «высокого напряжения». В это же время представителями Московской семиотической школы разрабатываются категория границы как особой пространственной категории в народной культуре и связанные с ней концепты «свой» – «чужой», «центр» – «периферия», «дом», мотивы