расхохоталась, не удержав пюре во рту.
Вырвавшись из унизительной хватки, Пашка отпрянул от стола и скрестил руки на груди.
– Почему если Златке нельзя, то и мне не достаётся? – с обидой произнес он. – Так не честно, деда!
Нахмурившись, Федор прибавил себе морщин.
– А у тебя сгущенка в горле не застрянет, если ты ее один штрявкать будешь?!
– Не застрянет! Я конфет хочу! Мармелад хочу! И халву! – мальчишка топал ногой по дощатому полу, будто делал заказ на праздник.
– Постучи, постучи, Буратино! Сейчас вторую ногу переломаешь, и повешу я тебя в огороде вместо чучела!
В глазах ребенка вспыхнул неподдельный страх. Собирая носом сопли, Пашка заперся в своей комнате.
– И поплакать не забудь! Может, хоть ссаться по ночам перестанешь! – напоследок кинул дед и по—доброму расхохотался.
Мне было жаль братца, но против дедушкиных законов не пойдешь – или всем, или никому. Порой мне казалось, что Пашка ненавидит меня. Ненавидит за то, что на свои именины, вместо лимонного пирога ему приходиться жевать морковный.
Я скидывала остатки еды в миску, чтобы накормить ими Каштанку.
– Соседей видала? – спросил Федор, натирая подбородок. Серебреная щетина со звуком карябала его пальцы. – Говорят, что это племянница Райкина въехала. Учителем работать будет. Русского и литературы.
– Здорово, – безрадостно ответила я.
– Что—то случилось? А, Златка? Хмуренная ты какая—то.
– Все хорошо. Просто устала.
Дедушка внимательно оглядел кухню, вымытые полы, посуду, и задумался.
– Ай, молодец, дочка! – воскликнул он. – Все убрала, а я, старый крот, ничего не заметил! На дворе каникулы, а я внучку умотал! Гуляй, девочка. Все лето гуляй. От пыли еще никто не умирал. Нужно будет – сам протру.
– Спасибо! – возрадовалась я, перебирая в голове планы на завтра.
Завтра, я буду целый шарахаться по улице, нащелкивая вкуснейшие семечки из Нинкиных подсолнухов. С началом каникул мы с Ниной не виделись. Подруга перестала заходить в гости, потому что дед всегда находил задание и для нее. Павленко не любила работу, ни в каком ее виде и поэтому, часто халтурила. Даже родители Нины опустили руки и ни о чем ее не просили.
– Каштанка! Беги сюда, девочка! – позвала я собаку, выйдя на слабоосвещенное крыльцо.
Через секунду Каштанка была уже у моих ног и ныряла носом в миску с пюре.
Ночное небо укрылось мелкими звёздами. Луна превратилась в идеальный круг. Деревья замерли, будто уснули после тяжелого дня. Лепота.
Я вдохнула вечерний воздух полной грудью и все внутри меня затрепетало. Но особую сказочность вечеру добавила красивая мелодия, и это не было моим воображением. Звуки гитары доносились из соседнего двора. Сладкое любопытство не заставило себя долго ждать.
Едва нажимая на траву, я проскочила к сетчатому забору и замерла.
На крыльце, склонившись над черной гитарой сидел парень, тихонько