появилось, если можно так сказать, постоянное место работы, где занятость ему обеспечивала ежедневная потребность Громовских предприятий в топливе.
Николай Семенович отличался широким кругозором в выборе методов по достижению положительного для себя результата. И его совершенно не смущало, откуда Олег берет, и как доставляет, нужные ему, Громову, бензин и дизельное топливо. Он прекрасно разбирался во времени, в котором приходилось делать дело. И, понимал, в какой стране приходилось жить. Поэтому, как мог, зарабатывал сам и давал возможность заработать другим. Единственное условие – никакого воровства. И порядочность в личных отношениях.
Эти требования полностью устраивали Олега. Он делал две-три ходки через границу за пару суток. Затем ехал домой, в Ромны, к жене и ребенку. Отдыхал пару дней. И, снова возвращался на работу. Благодаря щедрой оплате Олегом труда автослесарей, и для них же «проставленному» «могорычу», его «газончик» прижился в гараже сахарного завода, ощутив хороший уход и нежную заботу,
С Николаем Семеновичем он встречался редко. Все расчеты Олег вел с главным бухгалтером завода Марией Ивановной Балицкой. Она, по сути, управляла всеми делами на предприятии и была доверенным лицом Громова.
Войдя в кабинет, Олег сразу подошел к тумбочке. Вынул электрочайник. Убедившись, что в нем есть вода, включил в розетку. Достал металлическую банку индийского мелколистового чая и насыпал его прямо в чашку.
Привычка так заваривать напиток осталась с армии и не изменилась по это время. Она его устраивала. Чего, нельзя было сказать о его жене. До ругани дома, конечно, не доходило. Но, замечания были постоянными, когда в мойке появлялись чашки с остатками разбухших листьев.
Чайник закипев, выключился автоматически. Олег налил в чашку кипяток и накрыл ее блюдцем, оставив стоять на тумбочке. Подошел к директорскому столу. На нем лежало несколько газет. Просмотрев их, выбрал самые свежие. Трехдневной давности. Наверное, в этот день Громов посещал завод. У него всегда была с собой целая кипа газет.
Вернулся к тумбочке за чашкой. Снял блюдце. Бросил пару кубиков рафинада местного производства. Он был свекольный, и отличался особой сладостью. Не то, что привозной, тростниковый.
Вкус этого заводского сахара Олег помнил еще со времен срочной службы. Когда на дивизионном продовольственном складе в Забайкалье, на коробке с рафинадом он увидел, что тот произведен на Краснооктябрьском заводе, то показалось, что встретил земляка. Или, даже, родственника.
Олег выбрал один из стульев за столом для совещания и присел на него. Раскрыл первую попавшуюся газету. Это оказался «Московский Комсомолец». Чайной ложечкой начал размешивать сахар в чашке. Ударяясь о фарфор, она извлекала со стенки звуки разной тональности. Причем, чем больше нагревалась чашка – тем выше становилась тональность извлекаемых звуков. Олег слушал этот звон, и ловил себя на том, что совершенно не понимает того, что читает. В голове все время крутилось