восьмилетней голубой «ауди» и поехала к дому Блэкстоунов, чтобы отправиться вместе с Имогеной и Престоном в церковь. К счастью, Престон не упомянул о том, что Корд присутствовал на вчерашнем ужине, и увлеченно обсуждал с матерью начинающуюся политическую карьеру Уильямса Гейджа. Сьюзан не принимала участия в разговоре и отвечала только тогда, когда вопрос был задан ей лично. Во время службы Сьюзан была спокойна и, приняв приглашение Имогены пообедать, подумала, что надо будет запастись терпением и не давать волю эмоциям. Родственники не пытались нарушить ее внутреннее спокойствие и не задавали лишних вопросов. Сьюзан не собиралась делиться своими проблемами, и членам семьи не суждено было узнать, чем вызвана печаль в ее глазах. Обед был закончен, и все как раз собирались перейти в гостиную, когда миссис Робинс, экономка, появилась в дверях столовой.
– К вам пришли, мадам, – обратилась она к Имогене и вернулась к своим обязанностям.
Миссис Робинс работала в доме уже пять лет, но, вероятно, не интересовалась слухами и не знала историю Корда Блэкстоуна, поскольку было видно, что она его не узнала.
Сьюзан повернулась и заметила, что Корд нахмурился, увидев ее. Он быстро справился со своими чувствами, подошел к Имогене и, нагнувшись, коснулся губами ее щеки. Имогена немного покраснела, но тон ее оставался таким же твердым, как обычно.
– Здравствуй, Корд. Мы только что закончили обедать, иначе я пригласила бы тебя к столу. Хочешь что-нибудь выпить?
– Спасибо. Виски, пожалуйста.
По выражению его лица было видно, что он воспринял бы приглашение на обед как должное, несмотря на то что прекрасно знал, как тетушка его презирает. Наблюдая за ним, Сьюзан подумала, что легко читает все мысли, а ей казалось, что Корд должен быть более сложным человеком. Расположившись в кожаном кресле, Корд пробормотал слова благодарности и взял из рук Имогены низкий стакан с янтарной жидкостью.
Вальяжно вытянув ноги, он сделал глоток.
Тишину, царящую в комнате, нарушало лишь тиканье старинных часов, стоящих на дубовой каминной полке. Казалось, что Корд единственный не испытывает неловкости. Престон сильно покраснел, а Имогена нервно теребила юбку, прежде чем смогла расслабиться и заставить свои руки спокойно лежать на коленях. Сьюзан внешне оставалась спокойной, но сердце, казалось, вот-вот выскочит из груди. А ведь Корд просто прошелся по комнате. Невероятно!
Его одежда совсем не соответствовала переменчивой мартовской погоде. На Корде были черные брюки с безупречно отглаженными стрелками и голубая шелковая рубашка. Ворот был расстегнут, и Сьюзан увидела загорелую шею и темные волосы, покрывавшие грудь. Против воли Сьюзан стала рассматривать его. Она впервые заметила золотое кольцо на мизинце. Интересно, не обручальное ли это кольцо? Эта мысль встревожила Сьюзан. Что за женщина так важна для Корда, что он носит ее кольцо?
Престон раньше всех потерял терпение.
– По какой причине ты здесь, Корд? –