После этого стащил с ног размокшие пьексы и отчекрыжил от одной из шелковых накидок еще два куска аналогичного размера.
Приятели туго обернули ноги этими шикарными портянками, снова обулись и немного подкрепились изюмом.
– Так, – утер губы старшина, – давай, Санек, достругивай приклад и готовь костер, а я к озеру. Может, рыба какая сдуру поймалась, заодно и веток наломаю.
Отсутствовал он довольно долго, потом над озером гулко разнесся выстрел, и Сашка дернул из ножен финку.
Через минуту из кустарника появился Тим, неся в руке какую-то птицу и волоча за собой несколько корявых сухостоин.
– Ух ты, куропатка! – удивленно воскликнул Сашка, пряча нож, и всплеснул руками.
– Держи, – бросил ему еще теплую, рыжеватой окраски птицу старшина.
– В березнячке подшиб. Там их целая стайка почками кормилась. Хороший у «вальтера» бой, – похлопал по рубчатой рукоятке торчащего за поясом пистолета.
– А вот рыбы нету, удочки я снял. Дай-ка мне лопатник фрица, там много бумажек. Я с вечера мха подсушил, глядишь, сверну цигарку.
Сашка достал из внутреннего кармана бумажник, протянув его Тиму, а сам начал ощипывать куропатку.
Тот же, присев на корточки, достал оттуда тонкую пачку рейхсмарок, несколько фотографий и какие-то сложенные вчетверо листки, судя по виду письма.
Фото привлекли внимание старшины, и он стал внимательно их разглядывать.
На одном погибший был в парадной форме офицера люфтваффе и с какой-то расфранченной девицей, на втором – в летном комбинезоне у «мессершмита», а на третьем – рядом с грузным человеком, в высокой фуражке и мундире с аксельбантом, увешанном крестами, спесиво смотревшим в объектив.
– Вот тебе Геринг, – показал Сашке фото Тим. – Я видел его портрет в одной немецкой комендатуре, которую мы разгромили под Оршей.
– Ну и боров, – нахмурился матрос, заканчивая ощипывать птицу и смахивая рукой перья с коленей, – пудов на десять.
– И карта у этого фрица интересная, с их аэродромами и воинскими частями. Пригодится нашим. А вот из этого послания я себе самокрутку и сварганю, – развернул старшина одно из писем. – Судя по всему, от фрау, бумага тонкая и духами пахнет.
Он ловко свернул из странички козью ножку, достал из кармана бриджей горсть сухого перетертого мха и засыпал внутрь, примяв большим пальцем. Потом, взяв из горящего костра ветку, прикурил.
– У-у-у, – с наслаждением затянулся и выпустил носом густую струю дыма, – даже башка закружилась.
После этого, попыхивая цигаркой, Тим взял из рук Сашки ощипанную и ставшую намного меньше тушку, ополоснул ее в ближайшей лужице и насадил на шомпол.
– На, жарь пока, – протянул другу. – А я вон на ту горку взберусь, погляжу, как нам лучше озеро обходить. – Он показал на высокую сопку.
Когда зарумянившаяся птица начала издавать дразнящий запах и постреливать в языках пламени голубоватыми искрами капающего сока, старшина вернулся и, тяжело дыша, присел к огню:
– Черт! Как вкусно пахнет. Да ты настоящий