дуновением гребней волн, теперь приходилось говорить громко, – есть у тебя в катере что-нибудь длинное и не тонущее в воде, ну палки или ещё чего?
– Вёсла деревянные… удочки, лопата… сачок для рыбы…
– Отлично! Вытащи всё это и положи на пол, потом обвяжись верёвкой, возьми топор, его тоже привяжи к руке, железки свои и ползи ко мне.
– … Две жерди, так, на всякий случай вожу, – всё ещё машинально бормотал тот.
Совершенно не видя в этих, в данный момент, дровах никакого смысла, Андрей всё же, не стал задавать вопросов и стал быстро выполнять команду Юрия, ставшего, по стечению обстоятельств в его глазах, настоящим штормовым капитаном, команды которого следует выполнять, не задумываясь, быстро и чётко.
Юрий тем временем полностью приручил полощущуюся уже под довольно сильным ветром брезентовую палатку и привязал её угол к никелированному крюку на носу катера.
– Я иду, Юр, фонарь брать?
– Оставь его. Начни пока так, на ощупь, потом я присоединюсь к тебе с ним. Вот смотри. Надо этой палаткой полностью закрыть всю лодку, максимально натягивая на неё брезент, прибивая его как можно чаще вдоль борта и не допуская возможности протечки воды между креплениями. Понятно? Давай начинай, я скоро вернусь.
– Я понял тебя! Ну, Юрка, ты – голова!
Океанские многотонные волны стали похожими на взбесившиеся чёрные дюны и, казалось, все они друг за другом с жутким остервенением и с холодной неумолимостью надвигаются именно на несчастную лодку, стремясь, во что бы то ни стало, раздавить её своей тяжестью. Но маленькому судёнышку всякий раз каким-то чудом удавалось избежать своей печальной участи, ловко взбираясь им на макушки. Сильный ветер закручивал белые «барашки» на гребнях волн и орошал холодными брызгами уже промозглых и смертельно уставших в неравной борьбе со стихией мореплавателей.
Юрий торопливо связывал приготовленные Андреем предметы друг с другом и, привязав её к длинной верёвке, снова направился на нос, взгромоздив эту охапку себе на плечо. Андрей к тому времени, непрерывно колотя топором, продвинулся не меньше, чем метра на полтора вдоль левого борта. Большая ткань мокрой палатки ему всё же мешала.
Юрий осторожно, что бы ни помешать другу, лёг на нос и, выбросив свою ношу в бушующую воду, стал привязывать конец верёвки к тому же носовому крюку, который теперь был уже закрыт стянутым бечёвкой брезентом.
– Зачем тебе нужны были эти длинные деревяшки? – Не утерпел и всё-таки спросил Андрей, перекрикивая шум океана.
– Я связал их и выбросил за борт, – невозмутимо ответил тот, натягивая брезент и облегчая другу работу.
– Как за борт?! Зачем? – Удивление, отчаяние, скорбь читались в его возгласе, и казалось, им не было предела.
– Да не бойся ты, ни куда они не денутся. Привязанные они к носу катера.
– Но зачем? – уже более спокойно спросил Андрей, повернув голову в сторону Юрия.
– Нам нужен плавучий якорь. Понимаешь, любое судно, особенно во время шторма, носом должно