во всех отношениях, должны заботиться о бледности и гладкости кожи и приятном выражении лица» – это я прочла в «Правилах этикета». А еще, если часто хмуриться, будешь выглядеть старше на шесть лет! Научно доказано. – Консуэло умолкла и нахмурилась: – Что это там происходит?
Альва обернулась – посланный ими официант еще пересекал просторы зала, а к джентльменам уже подошел другой. Он вручил что-то Уильяму и указал на столик, за которым сидели юные леди, которые, по всей видимости, и передали это «что-то». Молодые люди встали из-за стола и направились к девушкам. Русоволосый Уильям с ямочками на щеках на ходу принял у подошедшего официанта записку Консуэло и сунул ее в карман.
– Ну вот, – вздохнула Альва, повернувшись к Консуэло. – На твоем плане можно ставить крест.
– Это на твоей уверенности можно ставить крест! Да, Тереза Фэйр хороша собой. Здорово, наверное, иметь такие рыжие волосы! Но зато миссис Фэйр настолько невыносима, что лишь самый отчаявшийся человек осмелится иметь с ней дело.
– Хороша собой и юна, – заметила Альва. – Ей, наверное, не больше четырнадцати.
– В Греции девочек выводят в свет в десять – в Нью-Йорке это тоже не запрещается. Поэтому радуйся, что тебе не придется конкурировать с ребенком. – Консуэло потянулась за своей чашкой. – Не расстраивайся. Уильяму ни к чему фэйровское серебро. Его дед сказочно богат.
– Да, но всего лишь дед, а не отец.
– Очень старый дед, который не будет жить вечно. – Консуэло наблюдала за компанией. – Интересно, сколько у него в самом деле денег?
– У Уильяма?
– У его деда, Командора[7] Вандербильта. Писали, что его паровая яхта размером с военный корабль еще двадцать лет назад стоила полмиллиона долларов! У отца Уильяма состояние тоже немаленькое. Все, что им нужно, – твоя безупречная родословная, которая перевесит любые слухи о военных спекуляциях, политических подкупах и делишках сына.
– Сына? Какого сына?
– Папа говорит, что дядя Уильяма, Корнелий Вандербильт, заядлый игрок и никогда не платит по долгам. Еще с ним случаются припадки. Конвульсии.
– Ты никогда мне об этом не рассказывала!
– Точно?
– Если бы я знала, я…
– Отказалась бы от него? Но ты не можешь себе это позволить.
Альва снова повернулась в сторону столика Терезы Фэйр.
– Какое платье… – Она сокрушенно покачала головой.
– Фигурка у нее точеная, это правда. Но, как я уже сказала, ее невыносимая мамаша…
– Жить с ними не станет.
– Не стала бы. – Консуэло погрозила Альве ложечкой. – Если бы. Но этому «если бы» не суждено случиться, поскольку мисс Фэйр – посредственность. Зато ты – настоящая награда.
– Только в сравнении.
До войны, прежде чем нью-йоркское общество отвернулось от тех, чье состояние не было давным-давно нажито на местных территориях, семейству Смит жилось не хуже никербокеров – а если верить матери Альвы, Фиби Смит, даже лучше: