Миновав город, рота выехала на широкую бетонную магистраль и направилась на восток. Быстрый темп нашего движения говорил о том, что дело действительно срочное.
– Летим как на пожар! – вскричал Рулл, поправляя свои очки от пыли, сбившиеся от напора встречного воздушного потока.
Тем временем колонна свернула с магистрали на грунтовую дорогу и помчалась в южном направлении. Водителям пришлось приложить максимум умений, чтобы объезжать то и дело попадавшиеся ямы и рытвины.
Бешеная гонка продолжалась не менее трех часов, когда на дороге показался офицер-ординарец. Прозвучала команда «Стой!». Не успел офицер передать командиру роты новые указания, как весть о том, что противник большими силами атаковал южный фланг нашего ударного клина, мгновенно разнеслась среди нас. Стало также известно, что при этом пехотный полк понес немалые потери и был смят. Нашей роте предписывалось заткнуть образовавшуюся брешь как можно скорее.
Через пару километров показалась какая-то деревня и послышалась команда:
– Спешиться! Вытянуться в пехотную цепь!
Приказ был исполнен четко, как на учениях. Мотоциклы уехали, и стали слышны винтовочные выстрелы, а также стрекот русских пулеметов «Максим». К ним добавлялись резкие хлопки стрелявшей неприятельской 76-мм дивизионной пушки, но, может быть, это были и танки.
Наш взвод подошел к окраине деревни, и лейтенант Никель направился в нее по деревенской улице в сопровождении отделения Блюменталя, в то время как наше отделение под командованием унтер-офицера Рашака стало медленно продвигаться через дворы и огороды. Я сквозь зубы тихо матерился, поскольку перелезать с громоздким пулеметом через заборы и ограды было чертовски тяжело. Подобное «скалолазание» нас здорово задерживало, и вскоре отделение Блюменталя скрылось из виду. За одним из домов мы обнаружили несколько раненых товарищей из состава пехотного полка, которые без сил лежали на земле.
– Ну и пришлось нам побегать, ребята, – задыхаясь, проговорил старший ефрейтор с ранением легкого. – Русские задали нам настоящего перцу.
– А танки у них были? – поинтересовался Рашак.
– Да, и много. К счастью, они не смогли переправиться через речку.
– Вставайте! Чего расселись? Надо двигаться дальше! – крикнул нам Рашак.
Отделение двинулось вперед.
– На твоем месте при ранении в легкое я бы воздержался от курения, – на всякий случай предупредил старшего ефрейтора Рашак.
Мы продолжили продираться через лабиринты приусадебных садов. Между тем стрельба усилилась – звуки быстрых очередей MG-34 становились все слышнее. Судя по всему, Блюменталь уже вступил в бой. Тут, на бегу дико размахивая руками, прямо на нас выскочил лейтенант Никель и закричал:
– Где вас черти носят? Там ваши товарищи истекают кровью, а вы шляетесь невесть где! Унтер-офицер Блюменталь погиб!
Только тогда я увидел, что по щекам лейтенанта бегут слезы. Все знали, что они были близкими друзьями, да и мы любили его.
Несмотря