столе за монитором совершенно беззастенчиво лежала инкрустированная перламутром заколка для волос, на замочек которой намотались темные волоски и, как показалось Кире, издевательски шевелились. Из кучи рубашек, наваленных на кресле, выглядывал кончик совсем не мужской одежды: что-то шелковое, лиловое, отделанное кружевом. Кира не могла позволить себе вытащить на свет эту вещицу, чтобы рассмотреть, но не обратить Сашиного внимания на свои находки не могла.
– Это что? – спросила она, указав сначала на кончик женского белья, а потом на заколку со все еще шевелящимися волосками.
Саша посмотрел на Киру, как ей показалось, снисходительно и сказал:
– Ну извини. Конечно, надо было убрать.
– То есть ты извиняешься только за то, что вовремя не убрал? – возмутилась Кира.
– А за что я еще должен извиняться? – очень естественно удивился он.
– То есть у тебя бывают другие женщины?
– Не понимаю, что в этом странного? Я мужчина, и у меня, естественно, бывают женщины.
Кира почувствовала, как у нее похолодели ладони. Она потерла их друг о дружку, чтобы согреть, и жалко спросила:
– А как же я?
– А что ты? Ты – это ты! Ты – это одно, а они – совершенно другое!
– И что же я? Что – они? – опять спросила Кира, ожидая услышать еще что-нибудь не менее неприятное.
Саша как-то неопределенно пожал плечами и ответил:
– Они приходят и уходят, а ты остаешься всегда. Вот такая между вами разница.
– А если я остаюсь всегда, то, может быть, они, другие, не нужны? Тебе меня мало, Саша? Сколько раз в неделю тебе нужен секс?
– Берешься обеспечить? – усмехнулся он.
Более всего ей хотелось ударить его по щеке и гордо удалиться, но она понимала, что останется ни с чем, а на ее место тут же набегут новые женщины с заколками и без, с серебряными и золотыми кольцами и в разноцветном шелковом белье. Кира смогла только вымолвить:
– А тебе не кажется, что это непорядочно по отношению ко мне?
– И что же здесь непорядочного? Я всегда с тобой, когда тебе этого хочется. Но ты часто занята то с детьми, то с внуками, и только в это время я себе позволяю что-то…
– То есть ты меня не любишь… – горько обронила она.
– А ты-то разве меня любишь… – без всякого вопроса в голосе ответил он.
– Мне кажется, что да…
– Вот когда перестанет казаться, тогда и поговорим.
Кире еще сильней захотелось его ударить за то, что он даже не посчитал нужным ее хотя бы обмануть. Что ему стоило сказать о любви? Глядишь, тогда бы и она в ответ… Она в очередной раз сдержалась и опять спросила то, о чем почему-то никогда ранее не спрашивала:
– А почему ты не был женат? Ведь не был же?
– Не был.
– Так почему?
– Не хотелось как-то…
– Не хотел надевать на себя брачное ярмо и тянуть?
– Нет, дело совсем не в этом.
– А в чем же? Разве