была абсолютно уверена, что это спектакль. – Три тысячи восемьсот двадцать пять фунтов. Однако мистер Смит любезно предлагает уплатить три тысячи наличными как окончательный взнос, и будем считать дело улаженным.
– Но у меня нет трех тысяч фунтов, – сказала Хэл. Она невольно повысила голос и сглотнула, приказав себе перейти с крика на деловой разговор.
Тише. В голове зазвучал голос мамы, мягкий, успокаивающий. Хэл помнила, как та рассказывала о методах общения со сложными клиентами. Дай им понять, что ты контролируешь ситуацию, не они. Не позволяй чего-то требовать. Помни, ты тут главная. Ты задаешь вопросы. Ты определяешь темп.
Если бы только сейчас шел сеанс гадания. Если бы этот человек сидел напротив нее за столом, а между ними лежали карты… Но ситуация была совсем иная. Придется разбираться с ней. И ей это по силам.
– Послушайте, – по-деловому начала Хэл. Судорожно захватив воздуха, она заставила себя сменить оборонительную позицию и развела руки, демонстрируя свою открытость. Она даже попыталась улыбнуться, хотя, наверно, точнее было бы назвать это зверской гримасой. – Послушайте, я не меньше вашего хочу решить вопрос. На самом деле даже больше. Но у меня нет ни трех тысяч, ни возможности их заработать. С таким же успехом вы могли бы потребовать с меня луну с неба. Давайте попытаемся определить, что для меня посильно, а для вашего босса приемлемо. Пятьдесят фунтов в неделю?
Она не сделала паузы, чтобы подумать о том, где будет доставать эти деньги. В это время года у нее не было пятидесяти фунтов в неделю. Но может быть, мистер Хан разрешит ей отсрочить на месяц выплату арендной платы, а скоро Рождество – всегда некоторое оживление в бизнесе: корпоративные вечеринки, открытые допоздна магазины. Да плевать, найдет она деньги.
– Вот. – Хэл подошла к столу и взяла стоявшую сбоку лакированную шкатулку, где хранила сборы за день. Руки у нее дрожали так, что она с трудом справилась с замком, но наконец шкатулка открылась. Вынимая оттуда банкноты, она заставила себя поднять на пришельца нарочито кокетливый взгляд сквозь ресницы и улыбнуться, словно была маленькой девочкой, робкой, просительной, взывающей к лучшим сторонам его души – если они у него были, конечно. – Смотрите, вот здесь двадцать… тридцать… почти сорок фунтов. Возьмите.
Не важно, что ей еще нужно заплатить Мелку-Уайту за аренду офиса. Плевать на счета, на аренду, на то, что дома пусто. Лишь бы выпроводить его отсюда и выиграть время.
Но пришелец покачал головой:
– Понимаете, если бы решал я, я бы с удовольствием согласился. Больше всего на свете хочется помочь молодой девушке, такой, как вы, столь одинокой в нашем мире. – Оценивающим взглядом он обвел кабинет. – Но от меня ничего не зависит. А мистер Смит полагает, что он проявил немалую щедрость, а вы его просто использовали. Мистеру Смиту нужны деньги. Разговор окончен.
– А иначе что? – с вызовом бросила Хэл. Вдруг ей все это надоело. Она засунула деньги в карман, и где-то глубоко, под самым сердцем вспыхнул гнев, и от его неуемного жара начал отступать холодный страх. – Что он