окна, когда ветер дул с моря, кряхтели и дребезжали. Но это был ее дом, всю ее двадцатиоднолетнюю жизнь, и как бы она ни устала, ни продрогла, когда переступала порог, сердце всякий раз подпрыгивало – слегка.
В дверях Хэл остановилась, чтобы протереть о коленку, обтянутую потрепанными джинсами, очки с налипшими солеными брызгами, и кинула пакет с едой на кофейный столик.
Было очень холодно. Дрожа, она опустилась на колени перед газовым обогревателем и стала щелкать кнопкой, пока наконец не зажегся огонь. Мало-помалу тепло вернулось в огрубевшие, покрасневшие руки, и Хэл развернула мокрый от дождя бумажный пакет, вдохнув резкий запах уксуса, наполнивший небольшое помещение.
Подцепив деревянной вилкой обмяклый брусочек теплой картошки, она принялась сортировать почту. В одну стопку шла макулатура, в другую – счета. Картошка была соленой, пряной, обтрепавшаяся рыба еще горячей, но по мере того как росла стопка счетов, в животе усиливалось неприятное ощущение. Ее беспокоила не столько высота стопки, сколько количество счетов, помеченных отметкой Последнее предупреждение, и, почувствовав тошноту, она отодвинула рыбу.
Нужно платить за квартиру – естественно. Электричество тоже на одном из первых мест. Без холодильника и освещения квартира для жилья непригодна. Газ… Ладно, сейчас ноябрь. Без отопления не очень уютно, но выжить можно.
Однако послание, от которого ее в самом деле чуть не стошнило, отличалось от коммунальных счетов. На дешевом конверте, судя по всему, брошенном прямо в почтовый ящик, шариковой ручкой было написано лишь: Хэрриет Вестуэй, верхняя квартира.
Адреса отправителя не было, но он и не требовался. У нее появилась ужасная догадка, от кого письмо.
Хэл проглотила картошку, которая едва не застряла в горле, и сунула самый неприятный конверт под стопку счетов, поддавшись непреодолимому желанию спрятать голову в песок. Больше всего ей хотелось сейчас перевалить проблемы на кого-нибудь, кто старше, мудрее, сильнее.
Таких людей у нее не было. Не осталось. Однако и в самой Хэл таились скрытая сила и упорство. Может, она и маленькая, тощая и бледная и такая еще молодая – но далеко не ребенок, за которого ее по привычке принимают. Она повзрослела три года назад.
И эта сила заставила ее опять вытащить конверт и, кусая губы, вскрыть его.
Внутри обнаружился всего один лист бумаги, на котором было напечатано несколько фраз:
Жаль, что не застали Вас дома. Мы хотели обсудить Ваше финансовое положение. Позвоним.
В животе у Хэл екнуло, и она нашарила в кармане бумажку, которую нашла у себя на работе после обеда. Письма были идентичны, не считая помятостей и пятен от чая, которые она посадила на первое письмо, когда открыла.
Содержание их не было для Хэл новостью. Уже несколько месяцев она старалась без особой нужды не подходить к телефону и не отвечала на СМС, связанные с ее финансовым положением.
Трясущимися руками она аккуратно положила письма друг