на месте преступления, помогают дело раскрыть.
Мартынов лениво потянулся:
– Перед нами не ставили задачу тотального слежения. Филерам было четко приказано: следить за домом Гершау, и все. Филеры должны выяснить, не скрывается ли в доме его супруга Эмилия. Не больше!
Соколов расхохотался:
– Случай замечательный! Ищем жену в доме мужа.
– Именно так! И это очень глупо. Но все расходы по прослежке несет Распутин, и Джунковский приказал выполнить это желание старца. Фигурант, как вы убедились, все последние вечера проводил в доме, кроме службы, никуда не выезжал, ни с кем не встречался. Теперь даже ужин привозит в корзине, потому что готовить в доме некому.
Плетеная корзина
Соколов заинтересовался:
– Ужин берет? Ты же говорил, что он кухарку держит?
Мартынов сказал:
– Горничная Шведова и стряпуха Плотицына нами допрошены под расписку о неразглашении. Они показали, что после бегства супруги Гершау так расстроился, что с той поры отказался от прислуги. Он заявил им: «Вам нечего в доме делать, пока не вернется в дом Эмилия». Но жалованье выдал за две недели вперед. Так что горничная и повариха теперь не бывают в его доме, но вполне счастливы.
– В каком заведении ужин берет?
– Не знаю.
– Итак, Гершау живет в печали и анахоретом?
– Именно! – с готовностью подтвердил Мартынов. – За дни наблюдений его не посетила ни одна душа. Но самое грустное – не оправдались наши надежды: Эмилии нет в доме, не прячется она от Распутина, иначе обязательно себя проявила бы. Беседовали с тамошним дворником, он ничего сказать не умеет. Впрочем, Гершау уже сдает дела, будет переезжать в Петроград – на место новой службы, в Генеральный штаб. Думаю, через неделю его в Москве не будет. И Распутин, слава богу, за ним выметется.
Соколов задумчиво походил по кабинету. Вдруг он заглянул в лицо начальника охранки:
– Ты, Александр Павлович, обратил внимание на пустяк: согласно рапортичкам, корзину в дом не извозчик, как принято, вносит, а сам полковник? Почему? Генрих Гершау не толстовец, не из-за любви к бедному труженику вожжей он на себя берет этот неприличный в его положении труд.
Мартынов молчал.
Соколов продолжал:
– А я тебе скажу: не хочет пускать в дом посторонних. Другое: что в корзине – конкретно?
– Разве это важно? Не динамит ведь…
Соколов вдруг вперился в начальника охранки своим знаменитым, наводившим ужас взглядом:
– Мартынов, я намерен провести в доме Гершау литерное мероприятие номер один.
Начальник сыска решительно замахал руками:
– Вы хотите негласно забраться в дом и тайком сделать обыск? Нет, не рассчитывайте на литер! Ведь полковник Гершау – это не рвань с Хитрова рынка. Это высокопоставленный и заслуженный чиновник! Я категорически против.
Соколов фыркнул:
– Боже мой, какие мы стеснительные. Ну прямо институтка, с которой гусар исподнее