которого находилась на расстоянии одного перехода позади главной квартиры императора, неохотно подчинялся исходившему оттуда нерешительному руководству военными действиями. Неприятель не напирал на него слишком энергично, и это побудило Барклая остановиться там, где по общему плану он не должен был задержаться. Пфуль беспокоился о том, как бы неприятель не достиг Дриссы раньше русской армии. Автора неоднократно посылали в главную квартиру генерала Барклая, дабы побудить его к более быстрому отступлению. Хотя при генерале Барклае состоял подполковник Вольцоген, служивший посредником, однако всякий раз автор встречал довольно плохой прием. У русского арьергарда было несколько удачных стычек с французским авангардом; это внушило и войскам и старшим начальникам известную самоуверенность, и генерал Барклай, человек весьма спокойный, опасался, как бы этот бодрый дух войска не был подорван непрерывным отступлением.
Автор не разделял беспокойства генерала Пфуля, усматривая в нем признаки известной слабости, а потому всякий раз крайне неохотно отправлялся к генералу Барклаю, и хотя спокойствие и кажущаяся самостоятельность последнего ему и нравились, однако непослушание и отсутствие доброй воли со стороны этого генерала вызывали в нем беспокойство.
Автор думал про себя, что в таком великом и важном деле необходимо стоять близко к самому делу, ясно представлять положение вещей в каждом отдельном случае и лишь в соответствии с ним и на основе его принимать решения. Правда, путем исторических сопоставлений можно возбудить представления, связанные с более отдаленными целями, и, если есть время, дать им созреть, но нельзя посредством их вести армии в бой. С другой стороны, противодействие и неповиновение в момент выполнения важнейших военных операций являются предвестниками неизбежной гибели.
Эти ощущения достигли у автора высшего напряжения в Видзах. Этот город находится приблизительно на полпути между Вильно и Дриссой. В то время как главная квартира императора находилась там, внезапно поступило донесение, что неприятель обошел русскую армию с левого фланга. Отсюда, казалось, следовало, что необходимо было изменить диспозицию марша во избежание поражения на следующий день отдельно следующих колонн превосходными силами противника. Автор в данном случае, как и вообще об этом походе, не собрал никаких заметок относительно дней, численности и населенных пунктов; тот, кто в этих его записках захочет отыскать такого рода исторические данные, будет неудовлетворен. Автор заботился главным образом о том, чтобы при посредстве впечатлений, полученных им, и картин, прошедших перед его глазами, подготовить несколько красочных мазков для будущей картины событий. Генерал Пфуль, у которого жил автор, был внезапно вызван к императору, причем ему было сказано, чтобы он с собою привел и автора. Когда мы пришли, император находился в кабинете; в обширной комнате перед этим кабинетом находились князь Волконский, генерал Аракчеев, полковник Толь