тот сам появился в дверях, в халате, из-под которого выглядывали мосластые ноги.
– Нормально, – ответил Вовочка.
– Что стряслось с тобой, сыскарь? – спросил тот.
– Н-не знаю. Черная дыра в памяти.
– А до черной дыры?
Они прошли в комнату. Вовочка сел на диван.
– Меня вытащил из постели банкирши мужик с морщинистой мордой. Тот, которого я срисовал в Лихославле. Сделал меня, как сопляка. Потом отвез в какой-то бункер без окон… Очнулся дома. Моя пушка на стуле рядом. Но живой, как видишь.
– А сейчас как самочувствие?
– Нормально.
– Ладно, отлеживайся и приходи в норму…
Дома Кузнецов первым делом прошел в свой кабинет. На столе стоял дипломат с цифровым кодом. В нем лежали двадцать упаковок по десять тысяч зеленых. «Нордбанк» не жадничал, авансировал с размахом… Он с удовлетворением перебрал пачки и видел мысленно дачный фрегат среди береговых сосен.
И все же чего-то ему недоставало. Чего? И вдруг понял. Кузнецов вытащил одну пачку, разорвал упаковку, бросил в ящик письменного стола. Дипломат захлопнул, сунул под диван. Взял телефонную трубку и набрал номер.
Надежда Васильевна оказалась дома. Похоже, она обрадовалась его звонку.
– Я уже читала, Борис Аркадьевич, как вы провели процесс в Таллине…
– Надя, мне надо вас срочно увидеть, – прервал ее Кузнецов, – берите такси и приезжайте ко мне, адрес… У меня очень мало времени. Вечером улетаю в Рим. Первый правый подъезд от арки. Дверь металлическая. Код… Жду. – И отключился.
Он почему-то был уверен, что она приедет. Принял душ. Побрился. Натянул легкий спортивный костюм. И стал ждать…
Встретил ее в дверях.
– Здравствуйте, – неуверенно произнесла она.
Он не ответил. Закрыл дверь на засов. Повернулся к ней. В глазах ее плавала растерянность. Коснулся бровей, щек. И обнял.
– Не надо, – прошептала она.
Но когда он нашел ее губы, сама обхватила его шею руками. Плащ ее остался лежать у порога, шляпка – на телевизоре в холле. От сапог он ее освободил, когда занес в спальню. А дальше все провалилось в небытие.
Потом они сидели за столом и пили кофе.
– Я должен через полчаса поехать в офис, – сказал он.
Прошел в кабинет, достал из ящика стола стопку зеленых и запасные ключи. Вернулся. Положил перед ней на стол.
– Деньги и ключи от квартиры. Я научу тебя, как открывать дверной замок.
Она вспыхнула, глянула на него в упор.
– Я ничего не возьму, Борис Аркадьевич. Боюсь, что мы не поняли друг друга.
– Не надо отчества, Надя. Забирай дочку, и переезжайте ко мне. Чувствуй себя здесь хозяйкой.
Кровь отлила от ее лица. В глазах появилось смятение, но она не отвела их.
– Это что, Борис, официальное предложение руки и сердца?
– Так точно.
– Давай отложим все до твоего возвращения…
Римские «каникулы»
Председателем Римского трибунала оказался низенький, тучный и улыбчивый