выбивающиеся из-под черной шапки-ушанки с золотистой кокардой СМП с красным крестом, курносый носик и детские губки, не нуждавшиеся ни в какой помаде.
– Хорошая девчонка, – сказал Борис Акимыч, положив мне руку на плечо, – может, замуж выйдет – повзрослеет? А пока – балаболка. Ты это, Андрюха, собирайся в институт-то, я бригаду сдам… не волнуйся.
Он пошел к выходу. Если за оставшиеся полчаса вызов не дадут, можно будет выгружать вещи из машины.
«Хорошая девчонка Женя, но балаболка», – подумал я. Акимыч очень точно определял характеры людей. Образ блондинки перекрылся шатенкой с шоколадными глазками и оливковым личиком. Я почувствовал себя ослом, стоящим между двумя кормушками, и никак не мог решить: из какой же начать есть?[6]
А потом мне вдруг вспомнилось, что за долгие годы работы на «Скорой» за Супруном закрепилась слава животворца, ведь ни разу на его руках не умер человек. Какие бы тяжелые случаи ни встречались. Довозил живыми.
Эта история мне вспомнилась позже, хотя услышал я странный рассказ фельдшера Супруна еще задолго до трагических событий, свидетелем которых довелось мне стать спустя несколько лет.
Борис Акимыч доработал до шестидесяти пяти, до самой перестройки и приватизации, и ушел на пенсию. Как потом жил и сводил концы с концами, не знаю.
И я бы не вспомнил о нем, если бы… мне не встретились, уже когда я взялся за эту повесть и общался с разными людьми, собирая материал, названия деревень и легенды о древних колдунах в Мещере, Рязанской области и селах: Ласково, Солотча, Клепики…
Совпадения? Сперва я так думал, но чем ближе история подходила к финалу, тем крепче я убеждался, что совпадений не бывает. Как не случайно я принял решение написать эту книгу. Всему есть причина, и всякое действие оставляет следствие.
А дело в том…
Часть первая
Сутки через двое
Пожалуйста, не умирай, Или мне придется тоже… Ты, конечно, сразу в рай, А я не думаю, что тоже…
Глава 1
Новобранцы, отравление
Дело в том, что я учился в одном училище с очень миленькой девушкой. Она была на пару курсов младше. Мы встречались после занятий. Я никак не мог решиться сделать ей предложение, как не мог познакомить ее с мамой. Что-то внутри меня подсказывало: мама ее не примет. Интуиция меня не подвела. Что это было с ее стороны – ревность? Не знаю. Может быть, то, что в группе и на курсе было такое количество девчонок, что о Вилечке Стахис я вспоминал, только если встречал ее в коридоре или столовой училища.
Меня распределили на «Скорую помощь», и на подстанции я познакомился с молодым врачом – Виктором Носовым. Мы сдружились.
С девушкой этой я встречался все реже. У нее госы, у меня дежурства сутки через двое. А потом…
Потом наступила весна. Апрель.
Пятое апреля. Время близилось к обеду. Носов поднялся на второй этаж подстанции и увидел возле кабинета заведующего маленький табунчик распределенных