Нет, пожалуй, не пиво, ты у нас теперь инвалид. Лучше подарю-ка я тебе большую коробку каркаде.
– Издеваешься?
– Нет, забочусь. – Андрей попрощался с Ильей и вышел из кабинета.
С Зиминой он решил встретиться не откладывая, тем более было шесть часов вечера – самое подходящее время, чтобы застать человека дома. Но едва отъехал от милиции, как зазвонил телефон, зазвонил той, казалось теперь уже невозможной, Венькиной мелодией. Это было так невероятно, что Андрей сначала не поверил: сидел, ошарашенно смотрел на трубку и слушал марш из «Щелкунчика». И только когда марш пошел на четвертый круг, наконец ответил.
– Да, – сказал он, все еще не веря в удачу, и осторожно спросил: – Это Вениамин?
– Вениамин, – подтвердили ему. Голос был, без всякого сомнения, Венькин.
И тут Андрея прорвало.
– Какого черта?! – закричал он в трубку так, что чуть сам не оглох. – Где ты был? Что случилось?
– Обстоятельства личного характера, – сухо проговорил Венька.
– Да ты что?! – взбеленился Никитин. – Какие обстоятельства?! Мы с ног сбились, не знали, где тебя искать. Я и милицию в лице Бородина подключил.
– А вот это напрасно. Милиция здесь совершенно ни при чем. Скажите Бородину, что я нашелся и искать меня не нужно.
– Нашелся?
– Нашелся. Не нужно так кричать, Андрей Львович. Собственно, я и не терялся.
– Как не терялся?! – Никитин от возмущения задохнулся. – Что значит не терялся?! Где ты сейчас?
– Дома, – непробиваемо спокойно ответил Вениамин.
– Как дома? Черт! И когда же ты там появился?
– Да я все время был дома.
Никитин в бешенстве стукнул кулаком по рулю – попал по сигналу.
– Что ты несешь? Как ты мог быть дома, когда я к тебе заходил сегодня…
– Простите, Андрей Львович, я не мог вам открыть. Я… был не один.
– Черт! – совсем уж рассвирепел Андрей. – Я был у тебя в квартире. Внутри. Сегодня. Утром.
– Да? – чуть-чуть насторожился Вениамин. – И что?
– Не было тебя там. Так что не нужно мне лапшу на уши вешать! Уволю к чертовой матери. Кстати, в какое это ты дерьмо умудрился влезть?
– Что вы имеете в виду, Андрей Львович? – надменно произнес Вениамин.
Андрей Львович! Да он просто издевается!
– Прекрати идиотничать! – заорал Никитин. – Сам знаешь что. Ты компьютер выключить забыл. Если ты сейчас действительно дома, понимаешь, о чем я…
И тут Андрей осекся: что-то во всем этом было не так. Странно вел себя Венька. Слишком спокоен, слишком официален и ни тени раскаяния. Да и речь его какая-то не такая – чужая речь. Он не сразу сообразил – чересчур уж был взволнован неожиданным Венькиным звонком, а потом чересчур взбешен…
– Андрей Львович, вы меня слушаете? – позвал Вениамин.
Ну вот, и это непрестанное «Андрей Львович», и обращение на «вы». И это непробиваемое спокойствие, прямо-таки замороженное какое-то спокойствие. А может, никакое это не спокойствие? Может, наоборот, напряжение? То самое напряжение,