все та же кошка усердно намывала гостей, и, закусив нижнюю полную губку, ответила:
– Я сейчас в безвыходной ситуации, и рядом со мной не оказалось человека, у которого я могла бы попросить совета и убедиться в правильности моих намерений. Но вы производите впечатление человека открытого и доброжелательного, что уже само по себе располагает к доверию. Я рассчитываю на вашу порядочность и надеюсь, что все, о чем мы с вами будем говорить, не распространится дальше этих стен. – Анастасия вздохнула и вдруг, перекрестившись, прошептала: – Господи, что же я все-таки делаю? – Девушка протянула руку и положила ее поверх мужской ладони. – Я не задержу вас слишком долго, вскоре сюда доставят мои вещи, а до этого времени я должна окончательно решить, что мне делать дальше. Мне нужно знать, насколько я права, поступая подобным образом.
«Вещи? Какие еще вещи?» – удивился про себя граф, но тут его мысли переключились на то, как не допустить, чтобы девушка убрала свою руку. И Сергей поспешил накрыть ее своей второй ладонью, полностью отдавшись необычному ощущению, вобравшему в себя и нежность, и умиление, и восхищение, и радость. Подобное чувство он испытывал впервые и поэтому так и не смог подобрать точного определения тому состоянию, которое обычно называют щенячьим восторгом. Тепло ее пальцев растопило ледок, сковавший его душу при мысли, что его невеста замыслила нечто такое, что способно привести к самым непредсказуемым последствиям. Но разве мог он противиться ее просьбе? Поэтому он лишь слегка сжал ее руку, приглашая продолжить разговор. Девушка улыбнулась в ответ так открыто и доверчиво, что сердце графа окончательно растаяло, а гнев и негодование, вызванные ее сумасбродным поведением, уступили место любопытству и желанию узнать, в чем же состоит ее отчаянное положение.
Ну, что ж, какова бы ни была ее вина, в конце концов, она не смертельна, и он незамедлительно простит ее, как только она расскажет о своих затруднениях, и, несомненно, откроет ей правду, кто он на самом деле. А пока следует выслушать все, что его невеста собирается поведать милому, безвредному, бесхитростному и чувствительному Фаддею Багрянцеву.
– Я к вашим услугам, Анастасия.
– Но откуда вы знаете, кто я? – Девушка выдернула свою руку из его ладоней и вскочила на ноги. – Я, кажется, не называла своего имени?
– Не полагаете же вы, что об этом трудно догадаться? Вряд ли отыщется еще одна столь обворожительная девушка в подвенечном платье, которая интересовалась бы графом Ратмановым, не будучи его невестой.
– Да, да, вы правы, – вздохнула девушка и вновь опустилась на стул. – Выходит, вы сразу же знали, кто я?
Граф едва заметно усмехнулся и, руководствуясь негласной инструкцией завзятых сердцеедов, ответил:
– Я выглядел бы откровенным глупцом в ваших глазах, если бы тотчас не догадался об этом. Граф Ратманов говорил мне, сколь прекрасна его невеста и сколь разумна, – он попытался голосом подчеркнуть последнее слово, но девушка опять не обратила