была. В машине я не нуждался. Я плохо водил, к тому же у меня никогда не было любви к технике. Но деньги меня все же интересовали. Их можно было потратить на что-то другое. Скажем, можно было жениться. Или попутешествовать. Я нигде не был, кроме Таллина и Риги. А в моем возрасте многие проколесили чуть ли не полмира. В общем, я не стремился иметь миллионы, но определенная сумма конечно же не помешала бы. Тем более что за журналистику платили гроши.
Параманис посмотрел на часы:
– Сейчас почти четыре. Я вижу, вы устроили себе перерыв и пообедали. Так что мы продолжим эксперимент. Будем действовать так, как будто ничего не случилось. Никанор покажет свои способности. Потом проанализируем сегодняшний день. И вы свободны. До завтрашнего утра. А завтра начнем с теории. Каждый день будут приходить преподаватели. Вы прослушаете курс лекций об энергетических полях, о способах распознавания, влияния и блокировки, о снах. Одним словом, несколько дней будем изучать и конспектировать. А затем предстоит настоящее задание. На первый раз легкое. Вы готовы?
– Да, – ответили мы вразнобой.
Я попытался нырнуть в его ауру, воспользовавшись ситуацией. Вряд ли в данную минуту он контролировал себя так же хорошо, как и утром. Сконцентрировавшись, я осторожно приблизился к нему. Не физически, разумеется, а ментально. И осторожно прошелся по его энергетическому полю, как пианист проходит по клавишам, импровизируя мелодию. Он тут же почувствовал вмешательство и закрылся. Но я успел более или менее понять его состояние. Усталость и одиночество. Вот чего в нем было больше всего. По крайней мере, в ту минуту. Я понадеялся, что он не поймет, кто именно пытался пробить его сознание. Правда, он кинул на меня испытующий взгляд, но я сделал вид, что поглощен чаем и курением. Надеюсь, это его обмануло.
Минут через пять Параманис допил свой чай, и они гурьбой ушли в гостиную, а я пошел в третью, пустую комнату готовить ее для эксперимента. Из ванной я притащил стиральную машину, стараясь не очень шуметь. Из спальни – журнальный столик, который поставил прямо на стиралку. Вернувшись на кухню, я стал искать, что бы такое поволочь в комнату. Все было слишком громоздким. Наконец я остановился на чайнике и кофеварке, а еще из мойки вытащил веник. Довольно живописно пристроив все это в искомой комнате, я пошел в гостиную.
– Все готово, – объявил я.
Никанор молча устроился в том самом кресле, в котором сидела Галина. А Параманис взял с подоконника видеокамеру. Божьей коровке понадобилось меньше времени, чем Галине, чтобы вогнать себя в транс или в то состояние, которое нужно было для путешествий вне тела. Он просто поморщился, посопел, поерзал в кресле, а потом стал описывать то, что видит. А видел он все то, что я приволок в комнату. Не больше и не меньше. Он даже описал отодранные обои и отвалившуюся штукатурку на потолке, в том месте, где соседи сверху когда-то залили конспиративную квартиру. Каюсь, этой детали я и не заметил. Одним словом, эксперимент закончился успешно, и Никанор доказал, что умеет путешествовать в пространстве с не меньшим успехом,