уже в стазисе у аналитиков. Ждет тебя.
– Я с утра буду там. Есть вести от твоего отца? – сменил тему маг.
– Нет. Ничего. Я его не чувствую, и Учитель тоже, – я вздохнула и пожала плечами.
– Что будем делать?
– Есть еще неделя. Потом будем объявлять. Но метку уже все видели. И наверняка сделали соответствующие выводы. Которые нам совсем не на руку. Но без нее я бы не получила подчинения от высших чинов…
– Болит? – Иван придвинулся и легко провел пальцем по болезненной и отекшей ключице. – Не снимается, – пожал плечами, – будет болеть. Жаль.
– Это цена. И далеко не самая высокая. Ничего страшного. Ты меняешься, – я улыбнулась, мне действительно этот мужчина нравится все больше и больше. Прикоснулась к его шее кончиками пальцев, скользнула выше.
– В чем?
– Становишься сильнее, жестче, – я продолжила свою незамысловатую ласку.
– Тебе не нравится? – уточнил Иван.
– Не знаю, нравится, пожалуй. Мне сейчас очень не хватает опоры, а в тебе я ее вижу. Ты же не оставишь меня?
– Нет, даже если попросишь. – Он так смотрел на меня, что сердце внутри переворачивалось.
Иван достал пробку из ванны и встал за полотенцами. Я невольно залюбовалась им. От предвкушения немного закружилась голова. Еще немного, и его крепкие руки с проступившими венами будут скользить по мне. Мягкие, чуть шершавые губы коснутся моих. Сдержанность, за которой проступит его неукротимость, будет сводить с ума.
– О чем задумалась? – он лукаво улыбнулся, подавая полотенце.
– О тебе, – я смотрела в его глаза и с трудом, тихо, почти шепотом добавила: – Я могу думать сейчас только о тебе.
Не помню, как мы оказались в кровати. Желание уже причиняло боль. Иван склонился надо мной, поцеловал, прикусил мою нижнюю губу и со стоном вошел. Наконец-то. Я кричала, царапала его плечи, оставляя алые полосы. И без того резкие движения стали жестче, подгоняя к финалу. Еще немного, и мы закончили. Я уткнулась в его плечо, стараясь восстановить дыхание. Но Иван перекатился на бок, положив на меня ногу, и начал перебирать мои еще чуть влажные волосы.
– Ты завтра в патруль? – Иван почти прошептал это, буквально замерев и задержав дыхание.
– Да, я должна бывать в поле, это важно, ты же сам все понимаешь. Я лидер, и это надо доказывать. И так ходят слухи, что я не на своем месте, – не лукавила ни капли. В отсутствие отца держать власть оказалось сложно. Владыка свое место заслужил силой, жесткостью и невероятной эффективностью. И сотнями оглушительных побед. А я нет. – К тому же ты постоянно в патруле, я тоже волновалась. Но так не выйдет, не получится спрятать человека, запереть и знать, что он в безопасности. Мы оба должны жить.
– Да, я читал много любовной поэзии, – он улыбнулся и начал пальцем рисовать на моей коже узор, – когда было нечем скрасить ночи, полные тоски по тебе. И понял, что любовь – это всегда счастье через боль. Учитель будет с тобой?
– Нет, он нужен у аналитиков, так же как и