должно было остаться?
– Сорок три минуты ещё. А почему два раза подряд?
– Да было недавно, – тихо проговорил Михалыч. – Думал, спьяну показалось.
– Что показалось?
– Может, и правда, – Михалыч вяло махнул рукой, – показалось. Словно все лампочки разом покраснели.
– Но это невозможно!
– Ага. – Старший мастер что-то прикидывал в уме. – Сорок три минуты, говоришь? Так, давай к машине, там разберёмся.
– И вы все, – скомандовал он остальным, – тоже давайте к машине. Оборудование берите и рассаживайтесь. Ждать никого не будем.
Обычно после ситуации настроение поднимается. Ты опять сделал что-то хорошее, спас кого-то или что-то, ты герой, и ты решил задачу. Соболев где-то читал, что удовольствие от решения сложных задач вполне сравнимо с иными удовольствиями. Что-то там в мозге происходит, выбрасываются эндорфины, и чувствуешь блаженство. Но не в этот раз. Кирилл смотрел на лица триггеров и понимал, что и они чувствуют примерно то же самое. Что-то непонятное происходило, что-то такое, что происходить не могло. Ребята сидели, потупившись, словно двоечники, не справившиеся со сложной задачей.
Дверь уазика громко захлопнулась, и с переднего пассажирского сиденья на мастеров уставились серьёзные глаза Михалыча.
– Ну что, пацанва, уезжаем несолоно хлебавши?
В ответ он получил нестройный гул подтверждения.
– У меня предложение, – продолжил старший, – не могу просто так уехать. Есть все-таки ощущение, что мы просто не нашли. А значит, бэмц должен случиться. Хочется убедиться. Я не предлагаю ждать здесь. Давайте на Крутой лог отъедем, подальше, и там посмотрим? Если тут будет возгорание или взрыв, мы всё равно увидим. И пожарка заорёт, и наша, может быть, наконец сработает. А? Что думаете? Я не настаиваю. Но, блин, хочется быть уверенным, а не ждать, пока на голову калий с магнием посыплются.
– Я – за, – сказал Стас. – Первый раз такая петрушка, что после выезда ничего не нашли.
Михалыч кинул на Соболева красноречивый взгляд.
– Я тоже, – сказал Заур.
Остальные мастера согласно покивали.
– Кирилл? – Михалыч смотрел на Соболева.
– Начинает напрягать, что ты меня выделяешь. – Соболев досадливо поморщился. – Что я, рыжий, что ли? Без обид, Стас.
Стас ухмыльнулся в рыжие усы.
– Что мне, не интересно, что ли?
– Чего ты, Михалыч, в самом деле, – сказал Заур. – Все согласны, поехали.
«Буханка» тронулась, издав протяжный скрип. Вот парадокс, работа с техникой, которая стоит миллионы, один щуп по цене, как «жигули», а ездить приходилось на каком-то ведре.
Соболев выставил на своих часах таймер обратного отсчета. Тридцать пять минут. Обещал Роме позвонить. Он взял телефон и набрал номер.
– Рома? Перезагружай.
Михалыч услышал голос Кирилла, повернулся и как-то странно, с прищуром посмотрел на него.
– Да, Ром, всё в порядке, – Соболев не замечал взгляда старшего, – ничего не нашли.
Михалыч отвернулся и кивнул каким-то своим