это кончится… А когда, в самом деле?
Она влюбилась в мой шрам. Во что влюбился я?
Помню ли я, где мы познакомились? Ну-у, это было в компании на чьем-то дне рождения. А, не-ет, это случилось в кафе, и я…
Да разве так важно? Важно, к чему все приходит. И что будет завтра. Если завтра будет таким же, как вчера, то в сегодняшнем дне не было толку.
Мясо приобретает золотистый оттенок. Кажется, я выигрываю борьбу с огнем.
Еще минут через десять сажусь ужинать. Получилось неплохо, может, съем это и на завтрак. Марианна не станет, она вегетарианка, но я-то нет, зачем себе отказывать.
Телефон молчит. Десять вечера, и вот теперь я действительно устал – с удовольствием отправлюсь в кровать. Ложиться надо очень осторожно, потому что Марианна, при своей худобе, наверняка заняла две трети пространства, а если я случайно потревожу ее…
…ну да. Снова скандал и упреки. Когда в последний раз без них обходился хотя бы один день? И почему я раньше не задумывался о том, как нам на самом деле некомфортно друг с другом?..
Забираюсь под одеяло – все проходит благополучно. Ничего такого вроде бы не произошло, но перед сном я улыбаюсь в темноте. Завтра точно случится что-то особенное. Что-то УЖЕ происходит.
***
– Готовил? – Марианна изумленно смотрит под крышку сковороды.
– Да, впечатляет? – Я наивно жду, что она меня похвалит, но лицо у моей девушки такое, будто она съела лимон целиком. – Знаю, что ты не ешь это. Если хочешь, могу попробовать приготовить то, что ты съешь. Суп на овощном бульоне, например. Я не пробовал, но, думаю, будет несложно.
– Ты перед сном занимался готовкой, вместо того чтобы…
– Я был голоден, а в холодильнике ничего не было.
– …побыть со мной? Тебе не кажется, что это бредово?
– Нет. Слушай, нам надо расстаться.
Я сам не понимаю, как это у меня вырвалось, но облегчение я испытываю колоссальное. Как будто у меня очень долго был зуд, который я почти перестал замечать, и тут кто-то нанес мне на кожу прохладную успокаивающую мазь. Впрочем, не заставляет себя долго ждать и легкое чувство вины. Наверное, я все сделал правильно, но надо было как-то подготовить ее, что ли…
Марианна застывает.
– Расстаться?
– Разъехаться. На какое-то время. Пожить отдельно. Сколько-то… недель. – Зуд понемногу возвращается, мне совершенно не нравится то, что я говорю, но не хватает смелости (пока) обрубить все окончательно.
Моя девушка, уже почти бывшая, ожесточенно хлопает дверцей холодильника. Выражение ее лица из растерянного превращается в злое.
– Да пошел ты!
Я открываю рот, чтобы начать ее успокаивать, но вовремя закрываю его. Нет, я не обязан этого делать. Я и так максимально смягчил ей удар. Да и такой ли уж это удар для нее? Если только по самолюбию.
Иногда мне казалось, что она меня ненавидит, а уж о любви давно и речи нет.
***
Она не прощается со мной, когда я ухожу. Вещи