несколько минут, она вернулась, гвардеец сидел на диване и листал одну из лежавших перед ним книг. «А он не так, уж, и беспомощен!», – мелькнуло в ее голове. Однако она ничем не выдала своих мыслей и, словно, невзначай заметила:
– Вижу, Вам лучше! И все же…
Но гость не дал ей договорить.
– Если Вы хотите предложить мне обратиться к врачу, то мое мнение не изменилось. И, вообще, – гвардеец отложил чтение и жестом предложил девушке сесть в кресло напротив, так, словно не он, а она была у него в гостях. – Мне бы не хотелось, чтобы между нами было непонимание. Только, прошу, не обижайтесь!
– На что?
– На то, что я скажу.
– И что же это?
– Я не могу любить, – спокойно, почти равнодушно произнес гвардеец.
– Но при чем здесь это? – вспыхнула девушка.
– Вы сами знаете причем, – ответил гость, и Валери почувствовала, как по щекам предательски разливается румянец, – и, надеюсь, понимаете, что я говорю об этом не для того, чтобы Вас обидеть, но…
– … предупредить, – закончила девушка.
Гвардеец кивнул головой.
– Видите ли, – продолжил он, – я клон и поэтому наполовину машина, механизм, устройство, прибор, биологически активная система. Вы можете называть меня по-разному, но это не меняет главного – я не человек! Да, я могу есть, пить, ходить, разговаривать, смеяться, дышать, стрелять и почти все это делать быстрее, точнее и лучше, чем люди. Собственно, ради этого я и был создан. Могу даже прикинуться верующим или влюбить в себя любую женщину. – Гвардеец посмотрел в глаза девушки, и она смущенно отвела взгляд. – Но все равно это будет не любовью, а лишь имитацией любви. Потому что все, на что я способен – имитация! На другое мы, машины, не способны. Возможно, Вы спросите почему? Потому что настоящая любовь всегда свободна. Не зря люди говорят, что насильно мил не будешь. Любовь – плод свободы, а мы, клоны, ее не знаем. Мы лишь выполняем программы. Не более! Поэтому не знаем и любви.
Гость замолчал, и на какое-то время в комнате воцарилась тишина.
– Но зачем Вы говорите мне об этом?
Валери попыталась скрыть внезапно накатившую обиду, однако это у нее не совсем получилось.
– Потому что такова моя программа, моя задача.
– Какая?
– Об этом Вам лучше не знать, – отрезал гвардеец. – В любом случае, будет лучше, если Вы не станете ожидать от меня чего-то большего. Того…
– … чего Вы не можете дать?
– Да, именно так!
– Но почему Вы решили, что я чего-то от Вас ожидаю? – зарделась Валери.– Кто Вам об этом сказал?
– Ваши движения. Ваша интонация. Ваше дыхание. Ваш гормональный фон, в конце концов.
– Вы и это чувствуете? – не скрывая удивления, спросила девушка, которую последнее признание гостя почему-то, одновременно, и поразило, и заставило улыбнуться.
– Чувствуют люди, – гвардеец,