ничего не получалось. К утру приснился сон: Амон и Полина спят вместе.
Этого сна я не выдержала и проснулась окончательно. Я села на край постели, посмотрела в небо и почувствовала любовь бывшего любимого человека с новой пассией. Ко мне всегда сквозь любые расстояния доходили его флюиды любви, даже тогда, когда он второй раз женился.
Сейчас этой астральной связи с бывшим любимым не было.
Связь прервалась. Он обо мне больше не думал. Я об Амоне думала с затаенной грустью. Я знала, что если буду грустить, то он тоже будет грустить обо мне, а жить надо с тем, кто есть. И я держала свои чувства закрытыми для прочтения другими людьми. Но нарушенную связь с Амоном я хорошо почувствовала!
Мысли мои невольно переключились на Платона и его неподдельную страсть в траве на берегу пруда. Я вздохнула и пошла на кухню. Заварив кофе, я вспомнила про янтарь фараона. Удивительно, но и это янтарное зерно меня перестало волновать. Пусть оно будет у своего хозяина, но меня оно больше не потревожит – так решила я этот трудный вопрос, терзавший меня последнее время.
Платон, выслушав отказы двух женщин в помощи по ведению его домашнего хозяйства, сам взялся за обновление быта и окружающей действительности. Мать в этом ему не помогала. Он привел квартиру в порядок. Важно, чтобы в доме все само делалось. Пока он был занят, о девушках не вспоминал. Закончив тяжкий труд, вспомнил, что ему никто не звонил. По привычке Платон позвонил Полине, ее мать ответила, что она в дальней командировке. Он позвонил Анфисе. И чудо! Она была рада его слышать и видеть. Приятно!
Мать поджидала Полину из очередной командировки, но лишь услышала ее голос по телефону:
– Мама, я задержусь на пару недель, – после этих слов слышимость пропала.
Вечером без предварительных звонков пришел некий Степан Степанович Сукачев к матери Полины. Он сказал, что он давний друг ее дочери. Ему надоело жить в одиночестве, он решил начать общение с одной из своих прежних подруг. Мать Полины, Любовь Сергеевна, пригласила его в дом под предлогом, что много приготовила еды к приезду дочери, а она задерживается.
Степана Степановича долго упрашивать не пришлось: услышав слово «еда», он пошел в дом без оглядки на ситуацию. Любовь Сергеевна с удовольствием выставила на стол курицу, тушенную в соусе с картофелем, пару салатов, свежий торт.
Достала наливочку в хрустальном графине собственного приготовления из дачных ягод. Он ел и съел все, что стояло на столе. Она так была занята кормлением голодного мужчины, что мысли о Полине выскочили из головы. Выпив наливочки, Степан Степанович поделился с Любовью Сергеевной большим секретом, а именно тем, что с ее дочкой у него ничего не было, что она в него только направляла газ из баллончика.
Любовь Сергеевна не удивилась, она привыкла к неприступности своей Полины и жалобам на нее мужчин всех возрастов. Она пила наливочку из маленького хрустального стаканчика и с удовольствием