довода не попрёшь… Пришлось плюнуть на стыд – не выходить же на холодрыгу уличную ради этого, присесть над ведром пописать и тоже подмыться… Вот незадача: вытереться-то нечем…
– Рядом на гвоздике – туалетная бумага висит, – понял причину моего подвисания Витька, – и иди стелись. Время идёт.
В качестве туалетной бумаги использовались обычные, не туалетные, газеты… Н-да уж… Но всё же лучше, чем просто ладошкой.
Туалет провела, пошла стелить постель… Раскатав рулон, постелила предусмотрительно захваченную Витькой простынь, надела наволочку на единственную подушку и накинула вторую простынь, поверх которой уложила то, что по идее должно было служить одеялом…
– Ну-у-ус-с-с, мамзель, прошу в постель, – шлёпнув слегка меня по заду ладонью, в которой свободно поместилась моя ягодичка, скаламбурил мой весёлый насильник.
– Можно подумать, что у меня есть выбор, – огрызнулась я.
– Вот именно – выбор нулевой. Если не считать, конечно, ночное путешествие нагишом по осеннему лесу без элементарного умения ориентироваться вне городских знакомых улиц. А потому, рекомендую максимально расслабиться и получить максимум удовольствия, – на последних словах мужчина почти замурчал от вожделения.
Я так и поступила… Легла на импровизированную брачную постель на спину и вытянула ноги. Раз ему так хочется – пусть сам всё и делает. А я наслаждаться буду результатами его труда.
Витька улёгся рядом со мной на бок, лицом ко мне. Немного пододвинул меня к стене:
– Подвинься. Ишь, разлеглась как королевишна здесь.
– Сам сказал наслаждаться создавшимся положением. Вот я и наслаждаюсь.
– А ты – способная ученица. В свою пользу, – хмыкнул мужик.
Развернувшись на локте, перекинулся на меня. И начал нежно, почти невесомо меня целовать… Я такого не ожидала… Я уже приготовилась, что он с африканской страстью на меня набросится аки голодный лев… А здесь – такое…
Он касался губами моих опущенных век, носа и уголков моих губ… Нежно подхватил губами мою верхнюю губу, немного её пососал, выпустил на волю и впился в нижнюю… Сосал её, причмокивая, одновременно проводя по ней языком…
Я помаленьку, сама того не желая, начала возбуждаться… У меня участилось дыхание, руки уже не в состоянии были просто лежать на постели. Они словно крылья, сами по себе взметнулись на спину этому страшному человеку. Я очнулась, когда мои пальцы ерошили его буйную русую шевелюру.
А мой рот был занят тем, что сам в свою очередь то сосал его нижнюю, слегка полноватую губу, то облизывал его верхнюю моим горячим и умудрившимся пересохнуть от жажды (только вот чего я хотела? – пить или секса?) языком. Виктор стонал… От наслаждения или от боли желания – не знаю.
Он обхватил меня за талию и немного приподнял наверх, так, что я едва не коснулась головой раскалённого металла буржуйки. Пришлось подложить между мною и печуркой единственную подушку. В это время мой тиран уже терзал мои груди. Он мял их, сжимал обеими ладонями.