стал приходить в себя, но дыхание по-прежнему оставалось глубоким и холодным.
Все внутри дома, казалось, выглядело гораздо больше, чем снаружи был сам дом. В доме находилось две основных комнаты. Первая комната была просторной. Было сразу понятно, что дом был старым: в комнате стояла русская печь и огромный дубовый стол. На столе стояли столовые предметы, поваленные на бок бутылки из-под вина, одна из которых была еще полной, словно кто-то прервал застолье. Старая железная кровать располагалась почти в центре комнаты, постельное белье было скомкано и не прибрано. Повсюду были разбросаны вещи, перевернуты стулья. В комнате стоял удушливый запах сырости и плесени. Вторая комната была немного меньше. Там находился старый комод и большое зеркало, укрытое тёмным покрывалом. Оно стояло напротив межкомнатного входа у стены.
Томас взял массивный стул и попробовал со всего размаха выбить окно, но он отпружинил и с грохотом упал в другом конце комнаты.
– Так. Мы теперь знаем, что через окна нам не выбраться. Если бы я не видел того, что было тут, я бы просто решил, что здесь ночуют бомжи, – сказал Томас.
Марк самостоятельно поднялся и оглянулся по сторонам. Его внимание привлекли окна, из которых, по какой-то неведомой причине, можно было увидеть лес, мрачное небо и дорогу, по которой они приехали. Он попытался разглядеть место, где они оставили машину, но из-за огромных зарослей его не было видно. Казалось, что кроме этого дома, не было никаких других, и он был единственным. Марку казалось, что за ними наблюдают из леса. Всматриваясь в окно, он заметил кого-то, но всего лишь на долю секунды – силуэт мелькнул и растворился.
– У меня такое состояние, как будто меня выжали, как лимон. И ещё мне кажется, как будто кто-то сдерживает демонов и не даёт им воли к действию. Они просто играют с нами, – проговорил Марк. – Ты пробовал найти выход? – обратился он к Томасу.
– Да. Там есть ещё один выход, думаю, стоит попробовать открыть дверь. Я не собираюсь здесь сдохнуть! Думаю, ты такого же мнения, Марк?
– Очень хочется пить. Я никогда не испытывал такой ужасной жажды, – произнёс Марк.
Она была настолько сильной, что Марк схватил бутылку вина, стоявшую на столе (в ней оказался уже вкрученный штопор), откупорил бутылку и начал жадно пить из горла большими глотками.
– Что ты делаешь?! Откуда ты знаешь, что в этой бутылке?! – закричал Томас.
– Я больше не могу терпеть, я задыхаюсь от этой жажды, – с одышкой проговорил Марк.
По всему дому, словно стерео, пролетел шёпот: «Бедный Мааарк, бедный Тооомассс!»
– Началось! Бежим! – живо воскликнул Томас.
Несясь через всю комнату, они выбежали в коридор, свернули направо, туда, где находилась другая дверь. Вдруг они услышали громкий топот на чердаке. Марк посветил перед собой лампой: образ женщины возник перед ним. Она громко хохотала, в её глазах не отражался свет. Затем она растворилась словно дым. Лязгнула удавка, хрип на весь дом заглушал, превращаясь в шипение. Из проёма