align="center">
Современная пьеса
Он
На сцене появляется человек, похожий на вопросительный знак.
Он – Ну? Хоть бы какое-нибудь действие. Эти идиоты изнуряют мой интеллект своей постабсурдистской эстетикой.
Начинает рвать бумагу и бросать клочки в пустой зал.
Он – Ну хоть что-то. Вряд ли такую пьесу захочет смотреть хоть один зритель.
В зале появляется один зритель.
Она и Он
Она /входит/ – Где я?
Он – Там же, где и я.
Она /оглядывается/ – Что? Мы снова персонажи постабсурдистской поэтической вседозволенности.
Он – Кажется, давно можно было бы догадаться по отсутствию в зале зрителей.
Один зритель возмущенно покидает зал.
Она – Я чувствую себя полной дурой.
Он – В этом смысле Вы немного похожи на автора этой пьесы.
Он – Не хамите, а!
Он – Не обижайтесь, а! Нам с Вами нужно вытерпеть всего девять страниц.
Она – Почему девять?
Он – Таковы правила.
Она – А кто их устанавливает?
Она, Он, Служанка
Служанка – Здесь, кажется больше девяти страниц.
Я сейчас стояла за сценой, считала реплики, паузы, пустоты, вычёркивания. Кажется, Вы не очень-то справляетесь?
Она – А Вы кто такая, чтобы стоять за сценой?
Служанка – Я – служанка.
Он – И кому же Вы здесь служите?
Служанка – Это в предыдущих театральных системах служанка участвовала в адюльтерах главной героини. Отныне, после смерти Автора, я служу абстрактному принципу.
Он – Скажите, в этот театр никогда не заходят нормальные женщины?
Она – Спасибо!
Служанка – В этом театре нет зрителей. Мы все служим абстрактному принципу зрительского отсутствия. Так сказать – «следу» зрителя.
В этот момент в зале появляется один зритель.
Она – Неужели это один зритель?
Служанка – Неужели это абстрактный след одного зрителя, фигура умолчания, остановившаяся в посткультурной матрице деконструктивисткого антимира?
Зритель делает ещё несколько шагов по сцене.
Сразу предупредим читателя и абстрактный принцип одного зрителя, что пьеса должна закончиться фразой: «А Вы – кот!» Кто из персонажей произнесёт эту финальную реплику и что вслед за ней последует в настоящий момент неизвестно.
Лично мне всегда хотелось, чтобы это был кот. Так сказать, поструктуралистский след детских фантазий.
Эпилог
На сцене появляется один кот.
«Дверь…»
Дверь
открылась
сама
никто
не пришёл
не постучался
не снял
обувь
самые лучшие
двери
на свете
открываются
сами
они
не ищут
тех
кого здесь нет
они