к «нашим», а Катю Варенникову, совсем юную беременную женщину, которая плывет к мужу, работающему в Лондоне, – на английский сухогруз. Как всегда, русские любят меняться местами, пересаживаться. Перед отплытием будущая мамаша в слезах просит отца взять ее с собой:
– Володя, мне страшно среди чужих.
Никто не заметил, что они успели близко познакомиться, живя в гостинице.
– Хорошо, что Бога нет, – продолжает Катя. – Если придется умереть, не надо будет гореть в аду.
– Почему же в аду?
Катя пожимает плечами. Отец хлопочет за нее, бегает, но безуспешно.
– Мои британцы скисли, – говорит он в порту беременной красавице. – Отплытие каравана назначено на тринадцатое число. Кроме того, присутствие женщины на военном корабле – сама знаешь – плохое предзнаменование.
Шотландцы, основной экипаж тральщика, отвергнув женщину, отца встречают дружелюбно. Капитан с коричневыми от курева зубами распоряжается.
КАПИТАН. Выдать ему морскую желтую робу с капюшоном, теплое белье, сапоги и личное оружие – маузер!
Что значит правильная одежда! Впервые в жизни отец выглядит как настоящий мужчина – в желтой робе с маузером ему не страшно.
Не успел конвой QP-14 выйти в Белое море, как его засекает германский воздушный разведчик. И – началось! Конвой выставляет против немцев плотный заградительный огонь. Но немец – опытная сволочь! Курс – Шпицберген. Небо кишит самолетами. Война перемещается вовнутрь головы Владимира, которая подвергается непрерывным атакам крупных отрядов самолетов-торпедоносцев «Хе-177» и пикирующих бомбардировщиков «Юнкерс-88».
За кормой тральщика отец видит вереницу горящих в море костров.
БОГ. Война, как всякая творческая игра, – наглядное доказательство моего существования.
В ледяной воде и озерах мазута тонут кричащие дикими голосами люди. Им никто не поможет: каравану дан приказ идти полным ходом вперед на отрыв от противника, не задерживаясь для спасения гибнущих. Немецкая авиация загоняет караван к кромке пакового льда у Новой Земли, но и там достает, хотя, по-хозяйски экономя горючее, не может долго висеть над противником.
Владимир постепенно осваивается жить под бомбами. Его природная любознательность не дремлет. Скажите, капитан!
– До войны «Лорд Мидлтон» был китобойным судном. Киты, по сути, – те же немцы, одно слово: млекопитающие. Моя команда – 52 человека. Смотри, что мы имеем: два орудия – на носу и на корме, два крупнокалиберных пулемета на капитанском мостике, ну еще аппарат для сбрасывания глубинных бомб. Хорошая новость: Катя родила.
– Да ну?
– Сегодня утром. В Исландии выпьем шампанского. Немецкие самолеты специально не охотятся за нами, хотя приходится без конца маневрировать. Поверь, как пройдем за Шпицберген в Антлантику, будет полегче.
Владимир вынужден признать, что поговорка «как в воду глядел» в этом случае не подходит. Проход между Шпицбергеном и Норвегией оказался самым опасным. Авиация не унималась. Она бы наверняка уничтожила весь караван, но – начались