Ян Николаевич нарисовался в дверном проеме. Мария успела сменить старую здоровякинскую футболку на длинное платье без рукавов, вымыть голову, почистить зубы. Она почему-то волновалась.
– Сколько у вас игрушек, – удивился Ян, в первый раз споткнувшись о военный джип.
– О, это племянников, – нагло соврала Мария и отодвинула «Хаммер» ногой. – Были сегодня у меня в гостях…
Ничто так не прибавляет женщине лет, как лишние килограммы и наличие детей. С первым пунктом у Маши все было в порядке. Пять – десять новых килограммов только украсили бы ее внешность. С детьми она вылетала в аут.
В зоопарке, пока пацаны доводили до инфаркта мишку, а Мария живописно сосала чупа-чупс, некоторые мужчины пытались познакомиться с хорошенькой худосочной девицей. Свободная, разведенная, Маша ласково им улыбалась. Но не успевала завязаться беседа, как галдящая, круглоглазая, вооруженная до зубов палками, луками, стрелами компания возвращалась к маме.
– Это ваши? – с душевным трепетом осведомлялся поклонник.
– Боже упаси! – откровенно врала Мария. – Я няня!
И зажимала рот маленькому Эдику, который произносил слово «мама» не менее семи тысяч раз в сутки.
– Мама, ты что? – возмущались дети.
– У нас игра, – улыбалась Мария кавалеру. – Я типа мама. Они типа дети. Так, детки, все идут смотреть жирафа. Быстренько! Пошевеливаемся!
Кроме того, Мария щедро одалживала вредоносных микробов бездетным знакомым.
– Возьмите, например, Эдика, – страстно агитировала она. – Попробуйте себя в роли родителей. Потренируйтесь. Вам понравится, я уверена.
Эдик дожидался решения приемных родителей, скромно опустив полуметровые ресницы и надув алым сердечком губы. Внешне он походил на ангела. Между его правой ляжкой и диваном покоилось десятисантиметровое грязное шило, украдкой пронесенное с улицы в дом. Он размышлял, каким образом незаметно спрятать инструмент в коробке с «Лего». Его меланхоличность вводила в заблуждение.
– Берете?
– Берем! – наконец-то соглашались друзья.
– На субботу – воскресенье, – быстро добавляла Мария.
Эдика возвращали через три часа. «Мама» была покрыта розовыми нервными пятнами, у почти седого «папаши» дергались веко, щека и скальп.
– Наверное, мы еще не готовы к роли родителей, – оправдывались несчастные…
Но Мария не сдавалась. Она грузила детей в «ниссан» и везла их за город, к свекрови.
– Внуки соскучились, – нагло заявляла программистка. – Пусть они побудут у вас денек-другой. Я пыталась предупредить, но у вас не работал телефон. Сейчас достану из багажника продуктовый паек.
И выгружала четыре огромные коробки, тонко намекая, что выражение «денек-другой» – всего лишь изящная литота, а понимать ее надо как «пару неделек». Надо признаться, Илюшина мама «съедала» у Маши столько же нервных клеток нотациями и нравоучениями, сколько дарила взамен свободного времени,