вагона, мы подтолкнём покойников к краю…
Не знаю, куда девали трупы?
«Вот так, – думаешь, – и тебя, если что». И какое-то безразличие к тем, кто умер… Кошмар, если подумать, до чего доведён человек…
В лагере рассказывали: в одном харбинском вагоне ехал священник. Отпевал, прежде чем позвать охрану… И все пели «Вечная память».
До Читы меньше суток на поезде, нас пятеро мурыжили. Чуть провезут и в тупик – пропускаем состав из Китая. Пролетел, и опять не наша очередь – порожняк громыхает в другую сторону. Что между этими икотами проедем, то и наше. Зелёный свет зековскому составу в последнюю очередь, паровозы по остаточному принципу. Не успели раскочегариться-разогнаться – опять в тупик.
У железнодорожников один довод: Сталин дал приказ везти добро Квантунской армии. В Союз вагоны идут под завязку забитые, в Китай – порожняк. На дороге между станциями тупики вагонов на двадцать. Загонят и маринуют, мы в щели смотрим: из Китая в Россию состав за составом. В каждом закрытые товарные вагоны, открытые площадки и мешки, мешки, мешки… Сахар, рис, мука, заводское оборудование, техника, военные грузы. Бесконечный поток. Железнодорожную колею расшили под советский образец и гнали-гнали составы. Прав был полковник, что папе говорил: «Какие продовольствия, там всё будет…» Квантунскую армию Япония обеспечила на несколько лет вперёд. Устраивались тайные погреба-хранилища. Китайцев, что загружали эти погреба, убивали, как и тех, кто строил укрепления вокруг Хайлара.
Объект закончат, и уничтожают. Рабы. Новых эшелон пригоняют. Сам видел. С хайларского вокзала ведут их гуськом в сопки. С матрацами, одеялами – нищета. Иду-идут-идут. Растянется вереница на километры. Первые далеко на сопке, а последние ещё на вокзале пристраиваются. И никогда в обратную сторону картины не наблюдал. Видел: копают котлован, у них такие вёдра маленькие и таскают-таскают-таскают, как муравьи… Содержали точно по такой же схеме, как потом нас в лагере, – в голоде. По принципу: пусть много не наработают, зато не убегут и расходов минимум… Помрут – новых пригонят. Не обязательно стреляли китайцев после того, как выработаются, иногда устраивали обжираловку – банкет. С голодухи набрасывались на еду, и смерть. Другие китайцы хоронили, зная: самих ждёт подобная участь… Есть сведения – до двухсот тысяч китайцев извели на постройке укрепрайона под Хайларом.
За пять суток, что до Читы мы тащились, водой ни разу не напоили. Где-то на четвёртый день двери вагона открылись, капитан стоит. Представился:
– Я начальник поезда, за вас отвечаю, вот у меня две сумки денег.
В каждой руке у него по сумке, набитые, аж круглые. Отличные жёлтые сумки из австралийской кожи. По заказу японцев Австралия Квантунскую армию снабжала кожей. Капитан докладывает:
– Денег полно, а нигде никто не продает ничего, вам ничего не могу купить.
Отрапортовал и кричит:
– Закрывай!
Единственный раз за всю дорогу что-то поесть дали, если можно