в своем хобби, и тем более профессионалы знают, как опасно сидеть в промежутках между длительными блоками танца. Исстрадавшиеся ножки, которые жаждут живительной свежей крови, оказываются лишенными ее окончательно в результате того, что сидящая на своей попке хозяйка перекрывает тем самым циркуляцию этой самой крови в венах и артериях.
И результат – налицо, а точнее – на ногу. Уже на первом танце я почувствовала, что сердце, подбодрившись шампанским и общим каким-то праздничным настроением, готово радостно откликнуться на каждую команду Виталика, а вот ноги… Горячие, ватные и совершенно непослушные. Волочились, не туда подгибались и в конце концов левая пошла на ребро, каблук проскользнул внутрь, и я скрючилась от боли.
Виталик отвез меня домой, на руках пронес до двери и, разумеется, воспользовался моей беспомощностью в корыстных целях. Ну конечно, он заботливо помог мне раздеться и лечь в кровать. Но жалость к моей бедной ножке быстро уступила место интересу к другим частям тела. После этого я получила ужин в постель, наспех, но качественно состряпанный из того, что было в моем холодильнике. А потом мой партнер уехал, объяснив свой скорый уход ранним подъемом на работу.
Я же вновь почувствовала свою несчастную ногу и решила сделать ей приятное – горячую расслабляющую ванну.
И это было моей второй грубейшей ошибкой. Даже здоровые, но сильно оттанцованные ноги страдают от горячей ванны, разбухают и тяжелеют. Ну а уж вывихнутая левая не смогла мне простить такого неквалифицированного отношения. И утром я проснулась от сильной боли.
Теперь уже нужна была профессиональная медицинская помощь. Вызывать на дом абы кого по скорой не хотелось, значит, надо посетить свою районную поликлинику. И получить как можно более длительный больничный – ходить в офис в растрепанных чувствах мне не хотелось. И поскольку я пожадничала на платную медицину, то раскошелилась на такси.
Двадцатое сентября
Удивительное – рядом, сказала я себе в очередной раз, когда оказалась на месте. Районная поликлиника выглядела в моем в общем-то довольно престижном спальном районе островком убожества и отсталости. А окружен был этот островок, как и полагается удивительному месту, таким же странным и несуразным парком – пережитком тех времен, когда Москва могла себе позволить зеленые насаждения вокруг государственных медучреждений в любом количестве и в любой форме.
День выдался на радость всем горожанам, независимо от их социального статуса, места работы и сегодняшних намерений, солнечным и особенно жизнеутверждающим, учитывая то, как рано и подло началась в этом году осень. Две недели сырости и холодов в первую половину сентября вымотали основательно, редкие проблески солнечных лучей не внушали оптимизма, и в них мало кто верил. Но этот день был особый. Солнце несколько дней готовило себе поле для битвы, высовываясь то по утрам, то в обед, а то и вовсе на полчасика перед закатом. И вот сегодня оно еще в восемь утра заявило о себе во всеуслышан�