самого химкомбината, то, созданный в начале шестидесятых годов, в советские времена, в качестве научно-промышленного объединения, он занимался, как говорилось в документах, «производством специальной химической продукции, разработанной по указаниям директивных органов». Вообще о продукции комбината что в советскую эпоху, что в последующие времена в документах говорилось определенно эзоповым языком. Сообщалось только, что с девяностых годов, когда директивные органы надолго утратили интерес к специальной продукции, комбинат продолжал вялотекущую деятельность, пока, наконец, не был приватизирован с переходом контрольного пакета к одной из московских бизнес-структур, направившей на комбинат «группу эффективных менеджеров». Катастрофа произошла через семь месяцев. С учетом того, чем обычно кончается в России деятельность эффективных менеджеров, логичным представлялось провести прямую связь между этими двумя событиями, однако из документов это, строго говоря, не следовало – прибывшая на комбинат команда занималась тим-билдингом, разработкой маркетинговых схем, но массовых сокращений технического персонала не производила, в технологические процессы не вмешивалась и вообще вела себя относительно вменяемо.
Отложив первую стопку, Вадим взялся за следующую, целиком посвященную непосредственно аварии. Смена чтения была эквивалентна переходу от обстоятельного реалистического романа к каким-нибудь «Поминкам по Финнегану» на белорусском языке. То немногое, о чем можно было говорить с известной определенностью, содержалось в нескольких кратких документах в самом верху стопки. Конкретно сообщалось, что 24 апреля 2009 года через трубоотводную систему, использовавшуюся для вывода в атмосферу отработанного углекислого газа, произошел «интенсивный выброс газообразной субстанции высокой плотности радикально черного цвета». Выброс продолжался в течение шести часов, образовав над комбинатом массивное черное облако, которое затем, разрастаясь, накрыло собой весь город, в результате чего, как говорилось в документе, «естественная освещенность была сведена к нулю», то есть, попросту говоря, город погрузился во тьму. При этом операторы системы управления технологическим циклом единодушно утверждали, что с самого начала процесса потеряли возможность регулировки и ничего не могли сделать, так как имевшиеся в их распоряжении управляющие консоли просто не работали.
Дальше начиналось черт-те что.
Химический состав выброшенной субстанции определить не удалось. Как следовало из документов, связано это было с тем, что состава как такового, собственно, и не было. В Облаке шла постоянная химическая реакция с перманентным переходом из одного состояния в другое, так что «выделить стабильные межмолекулярные связи не представлялось возможным». При этом процесс имел не цикличный, а статистически случайный или псевдослучайный характер, так что выявить в нем хоть какую-то повторяемость и описать ее также не удалось.
Тот