Массула было особенным. Жилые помещения были высечены в скалах и этажами, так что потолок одной скалы служил полом другой. Жители его – полудикий народ – занимались разведением мулов и разбоями.
Для Кучук-хана Массула была как бы убежищем от преследований правительства шаха. В Массуле, уже с участием Ходолицкого и Реза-хана, вновь поднялся вопрос, что делать дальше Тегеранскому отряду.
Полковник Хабаров, видя снежные вершины, решил спуститься с гор, приблизиться к шоссе Решт – Тегеран и присоединиться к главным силам – тем способом, что предлагал я. Спуск с гор был еще более труден и занял также целый день.
Другой день ушел на приближение к фронту. В тылу и на флангах все было спокойно, и отряд повернул направо по хорошей проселочной дороге.
Все шло хорошо, но полковник Хабаров был хмур и плохо настроен. И нужно было, чтобы к вечеру этого дня при приближении к одному селению (я и Реза-хан ехали впереди вместе с полковником Хабаровым) черная кошка, именно черная, пересекла нашу дорогу!..
Полковник Хабаров немедленно приказал отряду идти обратно на Массулу, несмотря на наши с Реза-ханом уговоры и на мое предложение с конной группой заставой идти впереди отряда.
Мы не имели ни малейшего понятия, где установился фронт, но через жителей мы могли это выяснить и установить связь с ним, но полковник Хабаров приказал вновь идти на Массулу.
Еще с большими трудностями, чем в первый раз, только поздним вечером мы добрались до нее, так как и люди, и мулы, и кони были сильно переутомлены. Снежная линия вершин, к счастью, была не широка, и мы ее пересекли без особых трудностей, но для спуска с гор по их восточному, крутому склону дорог не было, склон был каменистый и с колючей травой и очень редко населен.
Большая половина «казаков» шла босыми. Первую ночь отряд остановился на ночлег в поле около одного ручья. Полковник Хабаров был очень хмур, со мной почти не разговаривал, но в то же время, боясь измены со стороны партизан Кучук-хана, меня просил (приказывал) на ночлег останавливаться вместе с ним и чтобы Завялов был бы непременно с нами…
Ниже гор поселения были более частыми, ночлеги более удобными, так же как и питание. Только на 16-й день отряд вышел на шоссейную дорогу главного управления, сзади установившегося фронта, около селения Мын-Жиль»[118].
Но в этот момент, несмотря на тяжелое положение казаков и в том числе острую нехватку лошадей[119], командование Персидской казачьей дивизии разработало стратегический план освобождения всего северного Ирана.
Так, 7 октября 1920 г. есаул Ходалицкий сообщил ротмистру Савичу, начальнику Ардебильского отряда: «Ардебиль. Сегодня предполагается общее наступление всех экспедиционных сил на Энзели. В поддержку этого наступления Вам с 40 пешими казаками под командой наиба 2-го ранга Мамеда Керим Хана с 15 конниками и под командой наиба 3-го ранга Мухтар Низама и с одним французским горным орудием поручика Коченержского, приказываю выступить