закона, а консулы не выведут из Города войска. Впредь сенат объявил опасным для государства продление срока полномочий консулов и переизбрание трибунов.
Консулы подчинились предписаниям сената, а трибуны, несмотря на возражения, были избраны снова. Тогда и сенаторы, чтоб ни в чем не уступать плебеям, вознамерились вновь избрать консулом Луция Квинкция. И тут консул совершил свой самый запомнившийся за целый год поступок. «Стоит ли удивляться, отцы-сенаторы, – сказал он, – что ваше влияние на плебеев так ничтожно? Вы же сами его и умаляете! Стоило плебеям нарушить сенатское постановление о продлении срока полномочий, как вы решаетесь тоже его нарушить, чтоб не уступить толпе в безрассудстве. Или, по-вашему, кто проявляет большее легкомыслие и произвол, тот и большего стоит в государстве? Но ведь нарушать собственные постановления и указы не только легче, чем чужие, но и совершенно бессмысленно. Что же, сенаторы, подражайте безрассудной толпе, повторяйте чужие проступки, вместо того чтобы быть образцом для других, дабы другие брали пример с вас, а я не стану подражать трибунам и не потерплю, чтоб, вопреки сенатскому постановлению, меня объявляли консулом…»
3) Первая диктатура Цинцинната
В 458 г. до Р.Х. консулами стали Луций Минуций и Гай Навтий. Вскоре огромное войско сабинян, опустошая все вокруг, подошло чуть ли не к стенам Рима: разорены были окрестности, и страх охватил Город. Одновременно войну начали эквы. Тогда плебеи (до этого упорно противившиеся набору) согласились взяться за оружие. Было набрано два больших войска. Одно повел на сабинян Навтий. Разместив лагерь у Эрета, он небольшими набегами, чаще ночными вылазками, так разорил земли сабинян, что по сравнению с ними римские владения казались почти не тронутыми войной. А Минуцию в войне против эквов не хватило ни удачи, ни силы духа: став лагерем недалеко от противника и не проиграв сколько-нибудь значительного боя, он струсил и не оставлял лагеря. Заметив это, неприятель, чью смелость питал, как водится, чужой страх, ночью подошел к лагерю, но в открытом бою успеха не добился и на следующий день воздвиг вокруг лагеря укрепления. Правда, прежде чем враги, окружив вал, перекрыли выходы, пять всадников проскочили мимо вражеских засад и сообщили в Рим, что консул и войско осаждены. Ничего более неожиданного и непредвиденного случиться не могло. Ужас и страх был такой, точно неприятель осаждал не лагерь, но самый Город. Послали за консулом Навтием. Его помощь, однако, показалась недостаточной, и, чтобы спастись, решено было назначить диктатора, которым с общего согласия стал Луций Квинкций Цинциннат.
Квинкций владел за Тибром четырьмя югерами земли. Послы застали его за обработкой земли и после обмена приветствиями в ответ на их просьбу нарядиться в тогу, Квинкций удивленно спросил, что стряслось, и велел жене Рацилии скорей принести ему тогу из их лачуги. Когда он, отерши пыль и пот, оделся и вышел к послам, те радостно приветствовали его как диктатора и, описав, в каком страхе