Радиевые девушки. Скандальное дело работниц фабрик, получивших дозу радиации от новомодной светящейся краски
со своей работы на корсетной фабрике.
Теперь у нее не было постоянного дохода, а медицинские счета всё росли, и ее финансовое состояние стало плачевным. Занимаясь росписью часов, она разумно откладывала свою большую зарплату, однако теперь загадочная болезнь истощала денежные запасы.
С каждым дорогостоящим приемом Ирен надеялась на улучшение. Забравшись в стоматологическое кресло доктора Барри, она широко открыла рот, молясь в надежде услышать хорошие новости.
Уолтер Барри, опытный стоматолог 42 лет, осматривал ротовую полость Ирен с растущим замешательством. Он и его партнер, доктор Джеймс Дэвидсон, с лета проводили Ирен операции. Тем не менее, как бы они ни пробовали ее лечить – например, удалением пораженных участков челюсти и зубов, – ей, казалось, становилось только хуже. Их кабинет располагался на Броад-стрит, 516, прямо напротив публичной библиотеки Ньюарка, однако ответа не удалось найти ни в одном учебнике или медицинском журнале на полках. Болезнь была за пределами их понимания. Когда Барри осмотрел изувеченный рот Ирен во время этого последнего приема, 8 ноября 1922 года, он увидел, что инфекция еще больше распространилась, окрасив воспаленные десны нездоровым желтоватым оттенком.
У Джеймса Дэвидсона был опыт в лечении «фосфорных челюстей», и вместе с Барри они теперь не сомневались, что именно в этом и заключалась проблема Ирен. «Я сразу же стал расспрашивать [Ирен] по поводу [ее] работы, – вспоминал Барри. – Я хотел узнать, не содержал ли использовавшийся ею материал фосфор».
Сам того не ведая, он шел по стопам доктора Кнефа, лечившего Молли Маггию, – однако два этих расследования между собой не пересеклись, да и у Кнефа не было возможности поделиться своим открытием о том, что, чем больше он удалял пораженную кость, тем все быстрее и быстрее разрушалась челюсть Молли. Теперь та же участь постигла и Ирен.
Барри сказал своей пациентке, что, как ему кажется, она страдает от «некой производственной болезни». Тем не менее, как позже заметила Кэтрин Шааб, «про радий никто даже не заикнулся».
Радий считался настоящим медицинским чудом, и люди даже не думали в нем сомневаться.
Таким образом, хотя и возникли некоторые предположения, что виновником болезни Ирен стала светящаяся краска, главным подозреваемым все-таки оставался фосфор.
В декабре состояние Ирен ухудшилось, и ее положили в больницу. Она была до ужаса бледной, у нее диагностировали анемию. Именно в этой больнице она и решила, что не будет просто лежать и молча страдать.
Потому что, пускай стоматолог Ирен и не пересекался с доктором Кнефом, красильщицы циферблатов активно обменивались между собой слухами. К этому времени Ирен уже слышала про смерть Молли Маггии. Сплетники говорили, что ее погубил сифилис, однако девушки, которые хорошо ее знали, не могли в это поверить. Ирен рассказала врачу, что была и другая девушка с точно такими же симптомами, которая умерла всего несколькими месяцами ранее. Семейство Маггия пыталось продолжать жить,