капли воды похожи…
– И парни эти с утра… На фиг им моя сумка понадобиться могла? Да еще и плащ… Они ведь даже сотовый не взяли, Надь… – В голосе Тани вполне явственно зазвенели слезы. – И то понятно, зачем им такое старье сдалось? И планшет тоже исчез… – В трубке послышались горькие, едва сдерживаемые всхлипывания.
– Планшет – ерунда, – горячо бросилась убеждать я подругу. – Он даже самому завалящему бомжу без надобности, сама понимаешь… А насчет парней и погрома этого дурацкого тоже в голову не бери. В жизни и не такие совпадения случаются. В прошлом году сочинский поезд вообще подожгли какие-то отморозки сельские. Помнишь? А окна сколько раз били, и не сосчитать… Катьке Елохиной таким осколком год назад всю щеку раскроило, и как раз накануне ее собственной свадьбы, между прочим. Она тогда тоже все рыдала, почему это именно ей так не повезло, знак плохой, говорила. А сейчас, сама знаешь, нормально с мужем живет… Так что и ты не расстраивайся, Тань. Неприятно, конечно, когда два дня подряд тебе нервы мотают, но это просто совпадение… – Не знаю, как подругу, но себя я, кажется, убедить смогла, по крайней мере, на душе у меня стало как-то поспокойнее. – Ты сейчас в резерв поедешь?
– Ага. Юрьев приказал срочно следы погрома ликвидировать.
– Ну, давай. Я сейчас тоже соберусь по-быстренькому и к тебе на помощь двинусь.
– Спасибо, Надь, ты настоящий друг, – повеселевшим голосом пропела Татьяна. – А я уж думала, мне придется одной вкалывать до самой ночи.
– Не преувеличивай. Любишь ты поплакаться раньше времени, может, там ничего страшного-то и нет…
– Если Хоттабыча послушать, так там вообще ничего целого не осталось… Кстати, нитки с иголкой не забудь взять.
– Зачем? – удивилась я.
– Матрасы, распоротые этими придурками, зашивать, – пояснила она и повесила трубку.
В вагоне Татьяны и правда было на что посмотреть. В смысле разгром оказался знатным. Разбросанная посуда, повсюду осколки растоптанных, а может, и специально побитых стаканов, вата, бессмысленно выпотрошенная из матрасов неизвестными вандалами, – все это перемешано с пылью из ящика для брикетов, который тоже зачем-то перевернули и бросили посередине рабочего тамбура. Полученной смесью хулиганы умудрились изгваздать весь вагон. Зачем-то потоптались в каждом купе, прыгали ногами по покрытым дерматином полкам, сбрасывали на пол аккуратно сложенные одеяла и подушки. Но основной удар, безусловно, пришелся на оба купе проводников и почему-то на последнее пассажирское, там было особенно много ватных ошметков, а кто-то даже умудрился полоснуть острым ножом по малиновой обшивке верхней полки.
– Здравствуй, Крылова. – Я вздрогнула, неожиданно услышав за спиной усталый голос начальника. – Любуешься?
– Я в шоке, Афанасий Петрович, – потрясенно призналась я. – Зачем всё это сделали? Бессмысленно как-то… Я бы, может, поняла, если бы одеяла украли или подстаканники, например… Но это…
– Да кто же этих чертовых наркоманов разберет? – тяжело вздохнул Юрьев.
&n